Илья подошёл к прилавку и посмотрел на бледную, притихшую продавщицу. Попытался улыбнуться, да вместо этого только щека дёрнулась. Пересилил себя, протянул деньги и произнёс хрипло:
– Нам две пачки молока, сосиски вон те и две буханки хлеба, пожалуйста.
Ирина улыбнулась как-то жалко, кивнула и протянула солдатам продукты. Халилов, злобно бурча под нос, скинул рюкзак и сгрузил купленное. Пока продавщица отсчитывала сдачу, пока Игольников прятал эту сдачу в карман, боец накрепко затянул лямки и легко вскинул рюкзак за спину.
Из магазина ребята вышли подавленные. А тут ещё дождь треклятый. И чавканье под ногами.
– Дороги лучше бы за это время сделали, рогульё, – Халилов смачно заматерился, а Илья тяжело вздохнул. Только недавно с переднего края отошли. Казалось бы – расслабиться можно. Но с такими гражданами лучше не расслабляться. Сержант поудобнее перехватил автомат и хмуро огляделся. А когда ребята метров на пятьдесят отошли от магазина, то услышали сзади женский окрик:
– Стойте!
Илья обернулся и увидел, как к ним в резиновых сапогах, неуклюже, чуть выкидывая ноги вбок, бежит по грязи продавщица. Бойцы остановились. Халилов тут же настороженно зашарил глазами вокруг. Несколько месяцев в зоне СВО приучили быть осторожными. А Илья смотрел, как продавщица замедляет шаг, всё так же приволакивая ноги. Подошла к солдатам – левой рукой сбившийся шарфик поправляет, надетый впопыхах, а правую крепко в кулачок сжала.
– Ребятки, вы не подумайте, – сбивчиво заговорила Ирина, – У нас тут таких мало. И их в селе самих не любит никто!
– Да не думаем мы ничего, – проговорил Илья. Ему неловко вдруг стало, что девушка прибежала вот по грязи извиняться за злых мужиков.
– Не переживай, сестрёнка, – улыбнулся Халилов, – Мы не злимся!
– Их правда мало, – жалобно проговорила девушка, – А нас сепарами называют! Мол Украина всегда была. И даже детей своих в школу не водят. Говорят – на Украине учиться будем! А это что?
Девушка вытянула вперёд правую руку и разжала ладонь, на которой оказались… старинные монеты.
– Я это всё на огороде своём нашла, ребята, – заглядывая бойцам в глаза, сбивчиво говорила Ирина, – У себя на огороде! Вот смотрите – 1743 год! Российская империя. И герб российский. А вот 1814! Там же нашла. И тоже российская монета. А есть ещё. 1863. Если тут Украина была, то где украинские деньги? Деньги-то русские! Землю-то, землю-то не обманешь?!
– Не обманешь, Ириша, – уже по-настоящему улыбнулся сержант, и бережно взял медную копейку: – Смотри, Самир, девятнадцатого века монетка! Это ж сколько она в земле пролежала?
Самир улыбнулся широко и произнёс:
– Ты сержант, ты и считай.
Все трое засмеялись облегчённо, и сержант вложил монетку в девичью ладошку и бережно её закрыл:
– Не переживай, Ириша, всё будет хорошо. Образумятся и эти.
Девушка кивнула ребятам и проговорила:
– Побегу я. Магазин не закрыла.
И
