компромиссное определение для происходящего: то, что видят мои глаза – объективная реальность, то, что я помню – реальность субъективная, без зацикливания на причинах этого раздвоения. Договорился с самим собой, так сказать.
Заметив, что охранник начал с интересом посматривать на меня поверх стойки, я помахал ему рукой, сообщил, что задумался, и шагнул к лифту. Возникло мимолётное желание пройтись пешком, но я сделал вид, что его не заметил, и нажал на кнопку вызова. Уже внутри я, сфокусировав взгляд на кнопке с цифрой «7», нажал на неё и почти не удивился, когда на табло семёрка сменилась восьмёркой, а та, в свою очередь, девяткой.
И вот я опять смотрю на чёртов лофт и чёрно-белый постер, правда, на этот раз на нём не нью-йоркское такси, а венецианская гондола. Но не ей дозволили выделиться на сером фоне, а пышным цветам, захватившим карниз одного из домов. Снова красное пятно.
Палец застыл над кнопкой моего этажа, но я не спешу его опускать. Интересно же. Мне опять что-то стало интересно.
Я сделал короткий шажочек к раскрытым дверям лифта и, почему-то не рискуя выйти, вытянул шею, пытаясь разглядеть, что творится справа и слева. Стойка ресепшн не проглядывается, да и вообще никакой мебели не видно. Только пара каких-то штуковин у стены: то ли торшеры, то ли хай-тек-вазоны. Настолько «хай-тек», что места для цветочков в них не нашлось. Что-то может быть в коридорах, которые, скорее всего, обнимают шахту лифта, превращая помещение в букву «п». Стены везде одинаково обшарпаны, ещё в нескольких местах по ним вьются кабели, с потолка свисает ещё две лампы, таких же, как первая. И всё. Даже дверей нет. Но они, или она, тоже, скорее всего, просто вне зоны видимости.
Я тихонечко кашлянул, потом ещё разок, но реакции не последовало. Я здесь явно один.
Ещё немного поколебавшись, я спрятался обратно в лифт и нажал-таки на кнопку своего этажа.
Сегодня я провёл в «курилке» раза в три больше времени, чем обычно. Только листал не рассказы, а автомобильный глянец. И, пожалуй, первый раз за несколько лет я по собственной воле встревал в разговоры: между делом жаловался на неисправный лифт, ненавязчиво интересовался другими арендаторами в нашем здании, особенно обитателями девятого этажа, пару раз даже вскользь упомянул о том, что как будто бы раньше у нашего бизнес-центра было другое название. Но всё бесполезно: лифт у всех работал исправно, кто-то на девятом этаже обитает, но кто, неизвестно, да и не очень хочется узнать, название не менялось. О том, не замечал ли кто-нибудь признаки чертовщины… pardon, признаков расхождения объективной и субъективной реальностей, я расспрашивать не рискнул.
Близится конец рабочего дня. Я снова сижу в кресле в «курилке» и смотрю в окно на поток пробирающихся по дороге машин. Дверь открылась, и кто-то вошёл. В окне мелькнуло отражение лица вошедшего – не слишком чёткое, но достаточное для того, чтобы понять: оно как будто бы знакомое, но точно не близко, кто-то из недавно утроившихся, наверное. Этот точно не сможет ничего добавить к имеющейся у меня информации, так что заводить разговор не
