встал на ноги и вернулся в салон, завёл двигатель и двинул в сторону дома. Только на этот раз отрешиться от реальности не получилось. Принять-то я её принял, но мысли всё равно крутились вокруг бампера, цвета краски, литературного журнала, названия фирмы, не подошедшего пароля… Слишком много накопилось сегодня несостыковок. Настолько много, что от психологических теорий возможных причин такой невнимательности и избирательности памяти, я начал скатываться к теориям психиатрическим. А от них и до практик не далеко. А ведь я всегда был уверен в высочайшем уровне самоконтроля, осознавая, что проблемы с психикой у меня есть, но не позволяя им выползать дальше собственной головы и неспособного никому ничего рассказать зеркала в ванной.
Я заставил себя собраться и выдавить из головы густые, словно горчица, мысли только после того, как два раза проехал на красный свет, ловя возмущённые гудки и, без сомнения, штрафы, и один раз чуть не въехал в остановившийся перед пешеходным переходом здоровенный внедорожник.
Припарковавшись наконец у дома, я поднялся наверх и, даже не тратя времени на ужин, переоделся в спортивное и надел наушники. Надо чем-то придавить снова потянувшиеся к моему уставшему разуму щупальца мыслей, и мне показалось, что лучше всего в этом сможет помочь Маркес и его «Сто лет одиночества». Нужно что-то этакое: поток сознания, дающий простор для восприятия – можно слушать и пытаться вникнуть, искать скрытые смыслы и придавать свои, или слушать и не понимать почему ты это продолжаешь делать, настолько пустыми и даже мерзкими выглядят жизни и поступки бедолаг, обречённых на Макондо… Когда-то её я уже читал, а теперь включаю время от времени в наушниках.
Выйдя из подъезда, я быстрым шагом пошёл по тротуару, бросая взгляды на знакомые деревья и автомобили, пролетающих птиц и проходящих мимо людей.
Держащиеся за руки парочки, мамы с колясками или с ковыляющими и сосредоточенными на этом процессе малышами. Целеустремлённые небритые мужички с неутолимой жаждой в глазах. Бегущие неспешной трусцой адепты ЗОЖ. Обладатели строгих костюмов и кожаных портфелей, загнавшие свои дорогие и не очень авто на многоуровневую стоянку за соседним домом и спешащие отведать приготовленный любимой женой ужин…
Тёплый вечер и приятный ветерок объединяет жителей каменных джунглей, расслабляет их, дарит чувство безопасности и самое что ни на есть обычное счастье. Им всем это, уверен, кажется обыденностью, кому-то даже бытовухой, но на самом деле это оно и есть.
Я это понимаю, и чем дальше, тем неуютнее мне становится, тем более чужим я себя ощущаю. Точнее, я это понимал всегда, но мне это было по барабану, а вот сегодня чего-то барабан порвался… Вся эта непринуждённая и непосредственная вьющаяся вокруг меня жизнь служит лишь фоном для моих попыток углубиться в житьё-бытьё многочисленных Аркадио и Аурелиано и отогнать подальше события прошедшего дня. Я вслушиваюсь в слова, стараюсь погрузиться в тёмный омут повествования, но то и дело сквозь его толщу просачиваются
