мрак всё ещё царил на улицах; ему аккомпанировал густой влажный туман. В окнах редких домов медленно зажигались тусклые оранжевые огоньки, большинство же ещё было закрыто ставнями.
Собственно, слабый отсвет фонаря на переулке коробейников я приметил ещё издали, только не придал этому большого значения. Мне не терпелось вернуться в свою берлогу и детально ознакомиться с попавшими в руки сокровищами, после чего я намеревался одну часть припрятать, а с другой явиться в гильдию для отчёта. Доля тени – две трети – казалась мне справедливой лишь в бытность неопытным пронырой. В те непростые времена я получал всего-то половину от добычи, к тому же мог рассчитывать только на самые простые подряды. Да и кто доверил бы уличному оборванцу серьёзное дело? Моим первым поручением было отвлечение внимания некого заморского купца, пока более опытные проныры потрошили тюки с его добром. За успех в этом предприятии я получил один лишь жалкий медяк, который тут же обменял на кусок пирога с зайчатиной. До сих пор помню этот вкус.
Погрузившись в воспоминания, я не сразу среагировал, когда какой-то человек резко вышел из укрытия и беззвучно преградил путь. В неровном, колеблющемся свете фонаря я успел разглядеть, что одет он был в льняную рубаху не первой свежести, а через плечо носил кожаную перевязь с креплениями, удерживающими несколько метательных ножей. На лице у незнакомца была маска из тёмной ткани с прорезями для глаз.
– Постой, цыпка! – раздался хриплый окрик сзади.
Я быстро обернулся, и увидел спешно догоняющего меня второго человека в пыльном плаще с низко надвинутым капюшоном. В его правой руке угрожающе блестел длинный кинжал. Приближаясь, он успокаивающе приговаривал осиплым, будто застуженным голосом:
– Ты не робей, мы ж к дитям завсегда ласково. Снимай суму-то свою и ступай подобру-поздорову.
Голос незнакомый. Это не гильдия, да и вообще, похоже, не местные. Ничем хорошим такая встреча обернуться не может, тут и думать нечего. Наткнуться на засаду в такой близости от дома, да ещё и когда сумка лопается от золота…
– Ты очами-то не зыркай, от нас не утечёшь, – предупредил Сиплый.
Выступать против двух взрослых вооружённых головорезов было бы просто самоубийством, но и расставаться с золотом как-то не тянуло.
– Вы не смеете преграждать путь тени! – попытался припугнуть их я, но голос предательски сорвался, превратив угрозу в мольбу.
– Не знал, что в тени берут эдаких цыплят, – хохотнул Сиплый.
Он приблизился уже достаточно, чтобы один вид его огромного кинжала окатил меня нервной дрожью. Тесная улица не оставляла большого манёвра для бегства, а звать на помощь в этом квартале означало лишь попусту сотрясать воздух. Как-то лично довелось проверить, пусть и не в роли жертвы.
Место засады пришлось на узкий проход меж двух купеческих каменных домов, окна и двери которых в этот час были наглухо заперты. Укрыться негде. За спиной первого
