преподавателей анализировать и обобщать свой личный исследовательский опыт для обсуждения и передачи студентам. То, что высшее богословское образование в России долгие годы ориентировалось исключительно на лекционную систему, тормозило развитие богословской науки. Научный опыт если и передавался, то на личном уровне, это не превращалось в систему, в школу научного мастерства. Семинары предоставили бы возможность обсуждать со студентами последние научные достижения, включая через это будущих исследователей в живой научный процесс. Но так как с идеей семинаров однозначно ассоциировались самостоятельные занятия студентов в виде кружков, архиепископы Антоний, Сергий и присоединившийся к ним в этом вопросе архиепископ Димитрий выступили против этой идеи. Преосвященные, как это ни парадоксально, не видели в семинарских занятиях серьезной поддержки научному образованию, но, напротив, обличали вольность, фрагментарность и примитивность обсуждаемых тем. Сомневались они и в полезности введения в учебный процесс современных научных исследований: школа должна учить на наиболее значимых и устойчивых примерах, проверенных и засвидетельствованных православной богословской наукой[476].
В связи с обсуждением идеи семинаров как возможности систематизировать и передавать научный опыт вновь была сформулирована одна из главных проблем русского богословия – слабая разработка методологического аспекта. В дискуссии определилось противостояние двух точек зрения на разработку богословской методологии. Большинство членов Комиссии, согласные с проектом внутренней богословской специализации, предлагали использовать связь определенных областей богословия с другими науками. Это давало возможность формировать, например, церковно-исторические методы исследования, взяв за основу принципиальные положения методологии исторической науки; а в исследованиях памятников церковной словесности применять, с соответствующей переработкой, филологические научно-исследовательские методы. Их оппоненты, прежде всего архиепископы Антоний (Храповицкий) и Сергий (Страгородский), считали, что специфика богословия как науки не позволяет обращаться к методологии других наук, но требует полной самостоятельности. Решение всех научных и методологических проблем необходимо искать именно в богословской области, в ее неделимом единстве[477].
Члены Комиссии 1909 г. обсудили и уточнили идею, высказанную в 1906 г., – участие студента в формировании своего образования. По мнению большинства, определенная свобода в выборе тех или иных курсов у студента должна быть, ибо это тоже способствует формированию ученого. Но, во-первых, эта свобода не должна упразднять систему, определяемую целями и задачами школы. Во-вторых, степень этой свободы должна соответствовать возрастающей самостоятельности мышления и развивающимся научным
См.: Журналы Комиссии 1909 г. С. 194–211.
В докладе подкомиссии дается ссылка на журналы V отдела Предсоборного Присутствия, в которых содержатся тексты докладов о протестантских богословских факультетах протоиерея Алексия Мальцева и католических семинариях (см.: Журналы Предсоборного Присутствия. Т. IV. С. 67, 126–127).
