Фокусник давал представления в классе. Ему сцены не нужно. Да и все здешние нам советуют, чтобы мы играли в мыловаренном заводе. После спектакля – танцевальный вечер.
– Ну, спи. Завтра поговорим.
Котомцев заснул.
Наутро обитатели номера проснулись от сильного стука в дверь. Стучал комик Суслов и кричал:
– Эй, вы, сонные тетери! Отворяйте брату двери!
– Суслов! Это ты?
– Я, я, я… Отворяйте. Театральный сбор несу. Вчера сорвал с одного портерщика рубль за билет на первый спектакль и выдал ему предварительную расписку.
– Погоди, мы еще спим. Дай жене и свояченице одеться. Который час?
– «Седьмой, восьмой, девятый… Ах, Амур проклятый!.. И страх их не берет!» – отвечал Суслов, цитируя из «Горя от ума».
– Танечка! Даша! Вставайте… – сказал Котомцев жене и свояченице. – Суслов стучится. Он деньги принес.
– Пусть входит. Мы за альковом оденемся.
Котомцев отворил дверь. Вошел Суслов. Лицо его было бледно и опухши, глаза красны.
– Эк у тебя рожу-то перекосило! Хоть сейчас с тебя черта писать егорьевскому коню под ноги, – сказал Котомцев.
– Зато дело сделал. По всем портерным и трактирам огласил, что приехала драматическая труппа и будет давать представления. Ведь газет здесь не издается, так надо же как-нибудь оповещать до афиши. Вот даже рублевое место тебе продал. Получай рубль целковый.
– Да как тебе деньги-то поверили? Мало ли кто придет в портерную и назовется актером.
– А вот поверили. И даже даром пивом употчевали, так употчевали, что на лошади и в гостиницу меня привезли. Это сын одного здешнего кабатчика и трактирщика. Две портерные лавки, кроме того, дровяной двор у них. Прекрасный саврасик. Подседов его фамилия. Сам просится играть с нами. «Мне, – говорит, – хоть только на сцене постоять». А я ему говорю: «На сцене стоять – стой, но чтобы каждое представление билет на место покупать». И вот он дал рубль за место.
– Послушайте, Суслов, богатый он? – спрашивала из-за алькова Котомцева, всплескиваясь водой из умывальника.
– Да должно быть, что тятька его при капитале. Торгуют, свой дом имеют.
– А нельзя ли у него денег занять, чтобы мои костюмы в Петербурге из ломбарда выкупить?
– А вот подберем его к рукам, так, может быть, будет и можно.
– Голубчик, да ведь это надо поскорее. Мне играть не в чем.
– Желаете, я его самого к вам приведу? Он даже умолял познакомить его с актрисами. Пококетничайте с ним. Пусть и Дарья Ивановна перед ним хорошенько глазками постреляет. Почем знать, может быть, в нем и свою судьбу найдет. Прикажете привести?
– Нет, нет! Не надо. Что за попрошайничество! – воскликнул Котомцев. – Будут дела в театре – и сами выкупим. У ростовщика просить денег – это я понимаю, но у публики…
– Дарье-то Ивановне не худо бы с ним заняться.
