отделяет от страны двух рек, Евфрата и Тигра.
В Египте царствовали фараоны; в Месопотамии возвышались две могущественные империи, Ассирия и Вавилон. Между Египтом и Месопотамией были лишь пустыня и дикость. Владыки этого древнего мира, группировавшегося вокруг великих рек, подлинных центров притяжения, не обращали внимания на пустыню. Разве что создали на границах государства, служившие буфером; время от времени они направляли в пустыню карательные экспедиции, и убогое существование встреченных там грабительских племен придавало отчетам об этих походах фантастический оттенок. Так, старик-египтянин, основываясь на своем опыте, сформулировал следующее поучение: «Не ходи в пустыню, сын мой; никто никогда не обретал там счастья. Если ты углубишься в нее, то вскорости уподобишься ветке, потерявшей корни и глодаемой червями».
Фараоны исчезли. Месопотамские империи постигла та же участь. Их место заняли новые государи, которые, в свою очередь, возводили дворцы, совершали походы и создавали новые государства-буферы против пустыни. Между Нилом и Евфратом в неизменном виде продолжали существовать одиночество и варварство, равнодушные к превратностям окружающего мира. Один из владык, обосновавшийся на берегу Евфрата, говорил о жителях пустыни: «Для нас они всегда были бродягами и голодранцами».
Итак, на Ниле, как и на двух азиатских реках, сменяли друг друга могущественные мировые державы, переживавшие величие и упадок. А в пустыне между ними ничего не появлялось и не исчезало. Пустыня продолжала существовать как препятствие, воздвигнутое перед обитателями двух стран, в равной степени увлеченных цивилизованной жизнью. Впрочем, препятствие не было непреодолимым. Имелась тропинка, по которой караваны, не без риска, заходили в обиталище демонов, способное вдохновить воображение рассказчиков легенд, а попросту на территорию, не представлявшую интереса для завоевателей и правителей.
Ее название: Джазират аль-Араб («остров арабов»). В действительности в пустыне не было ничего островного. Это был мир, помещенный между Африкой и Азией, двумя родственными и одновременно специфически чуждыми один другому континентами. Уникальный мир.
Аравия образует полуостров. Его площадь около 3 миллионов квадратных километров. Его берега – Средиземного и Красного морей и Персидского залива – скалисты и негостеприимны. Корабли могут причаливать к ним лишь в очень немногих местах. Море, этот помощник в постоянных связях между народами, изолирует Аравию от остального мира. Ту же роль, еще более энергично, исполняет пустыня. На севере, на границе с Ираком, пустыня Нефуд, эль бахр била ма, «море без воды»; на юге Руб-эль-Хали, жуткий Хадрамаут, пустыня красного песка. На протяжении тысячелетий Аравия, расположенная между величайшими центрами цивилизаций Древнего Востока, оставалась изолированной, темной и бедной.
Древние легенды пытаются объяснить происхождение такой страны. Когда Властелин всех миров создал Землю, он поровну разделил между всеми районами камни и воды, луга и долины. Каждой стране досталась часть этих сокровищ Всемогущего. Аравия тоже получила свою долю. Затем Властелин миров решил раздать всем уголкам Земли немного песка, потому что он тоже может быть полезен людям. Он наполнил этой субстанцией мешок и поручил архангелу Гавриилу разделить ее по справедливости. Но Лукавый, Сатана, позавидовал судьбе рода людского. В тот момент, когда Гавриил летел над Аравией, Сатана сумел незаметно подкрасться к нему сзади и разрезал мешок; и песок тут же высыпался всей массой, накрыл эту страну, высушил озера и уничтожил ручьи и реки. Так появилась пустыня.
Властелин миров был этим разгневан. «Ах, – сказал он, – моя Аравия обречена на нищету; ну что ж, в таком случае я одену ее в золото». И в милости своей создал гигантский купол из сверкающего золота. Он предназначался для освещения пустыни по ночам. Но Лукавый задумал снова обделить жителей пустыни. Он приказал своим джиннам накрыть сверкающее небесное золото покрывалами, чернее, чем сама чернота. Но Властелин миров не желал признавать свое поражение. Он послал своих ангелов пронзить копьями наброшенные Сатаной темные покрывала, в которых образовались маленькие дырочки. Так родились звезды Аравии, это божественное золото, которое улыбается арабу, когда тот ложится у входа в свой шатер. Днем же его страна остается во власти Лукавого.
Долгие месяцы небо сохраняет свой стальной голубой цвет. Оно теряет блеск и приобретает пепельно-серый оттенок, лишь когда жара становится настоящим пеклом. Она изнуряет страну, непрестанно проливается на землю, высушенную ее жаром. Под палящим ее солнцем страна остается иссушенной, желтой, однообразной; ничто не может изменить ее многовекового опустошения. Порой горы и скалы рушатся, изъеденные изнутри вечным перегревом. Как и все живущее под арабским солнцем, они медленно превращаются в пыль. Пыль, только она различима между небом и землей. Ее тяжелые облака, гонимые ветром, закрывают горизонт, затемняют солнце, собирая тепло, и обрушиваются удушливыми массами. Аравия – невольница солнца и пустыни.
В Хадрамауте, Нефуде, Дане и Руб-эль-Хали бесплодная серая равнина сменяется пугающим морем красноватого
