реакция современника в ситуации, когда ему приходится слышать такое слово как «философия», – это реплики и возгласы о том, что это есть нечто сложное, непонятное, далекое и не имеющее практической ценности для повседневной жизни.
Представляется, что есть две основные причины этого.
Первая из них заключается в том, что у того или иного человека просто недостаточно ясно сформировано представление о том, что такое философия, а именно ее суть, предназначение, сфера интересов и связей.
Вторая причина состоит в том, что интуитивно понимая, что речь идет о чем-то серьезном, трудном, современник предпочитает, выражаясь простым языком, не усложнять себе жизнь.
Указанные обстоятельства необходимо принимать спокойно, т. к. это не есть оскорбление или унижение достоинств личности. Это есть необходимое условие ее развития, обретения ею, так называемого метафизического, т. е. отличающегося от обычного жизненно-практического, опыта.
Очевидно, что само по себе выявление тех или иных трудностей, противоречий, неприятностей, а одним словом – проблем – в очень большой мере отражается на их положительном преодолении и разрешении. Данное утверждение полностью применимо и к рассматриваемой ситуации.
Понятно, что первый блок проблем может быть решен и, должно отметить, что решается, в рамках государственной образовательной системы того или иного уровня: школе, колледже, вузе.
В настоящее время в зависимости от профиля учебного заведения в его учебной программе предусматривается и отводится время на ознакомление и приобщение обучающихся к определенному объему философских знаний.
Можно утверждать, что делается это не для того, чтобы чем-то наполнить сетку расписания, украсить и, так сказать, утяжелить итоговые аттестационные ведомости емкими и звучным понятиями, такими как, в частности, «Философия» или «Основы философии».
Представляется, что главная задача подобного расширения предметной линейки состоит и обусловливается тем, что только передача профессиональных знаний, как совокупности навыков и умений, позволяющих человеку (выпускнику) именоваться специалистом или профессионалом в конкретной области народного хозяйства, оказалась бы и, собственно, оказывается механическим процессом, лишенным возможности оправдания полученной профессии и выполняемой в ее рамках деятельности (повседневной работы). Важно подчеркнуть, что речь идет об оправдании в собственных глазах, не говоря уже об оправдании из вне и ощущении общественной важности и целесообразности осуществляемой им (человеком) работы.
В указанном смысле философские знания предстают связующим и смыслообразующим звеном. Объясняется это тем, что представляя собой совокупность различных взглядов, идей и соображений, они формируют специфическую сферу, в которой (в случае причастности, конечно) человек может бесконечно черпать вдохновение, ориентиры, императивы и даже ценности, что в свою очередь, позволит ему сформировать, расширить, а самое главное – цементировать собственную мировоззренческую систему.
Совершенно естественен и уместен аргумент о том, что в указанной плоскости не все оказывается пользительным и созидательным, что также совершенно естественно и очевидно. Однако он лишь показывает и подчеркивает то, что человек не должен без разбора воспринимать и усваивать все, что предоставляется ему на пути, для чего ему нужно и должно поступательно становиться компетентным, сведущим. Для этого человек и учится, в том числе, и прежде всего, – в каком-либо образовательном учреждении.
Конечной же целью является обретение им такого статуса, когда его будут обоснованно называть человеком образованным или другим, но еще более колоритно передающим содержательную нагрузку словом, – мудрым. А уж если совсем емко – философом.
Объясняя значение, роль и место философских знаний в предметно-профильном и информационном массиве образовательно-воспитательного процесса, трудно не согласиться с образом, предложенным физиком-ядерщиком Вернером Гейзенбергом.
Размышляя об образовании, он писал: «Образование – это то, что остается, когда забыли все, чему учились. Образование, если угодно, – это яркое сияние, окутывающее в нашей памяти школьные годы и озаряющее всю нашу последующую жизнь. Это не только блеск юности, естественно присущий тем временам, но и свет, исходящий от занятия чем-то значительным» [1, с. 15].
Исчерпывающее описание, которое помимо всего прочего, трансформирует, обращает объективную сложность предмета (философии), а точнее вызываемое им состояние и ассоциацию и чувство тяжести (о чем говорилось выше) в принципиальную противоположность.
Действительно, в предложенном В. Гейзенбергом ключе, образование, т. е. в рассматриваемом случае – обучение философии – может и должно представать не каторгой и мучением, но именно порождать ощущение уверенности
