же, наоборот, Аня окончательно потеряла общий язык. Любой их разговор обязательно заканчивался ссорой.
В день свадьбы Мишки, Аня закрылась в ванной, где прорыдала целый день. Чтобы вызвать дочь из комнаты, Вера дико орала, пытаясь выбить дверь сначала ногой, потом всем, что попадалось под руку.
– Заткнись, дура! Сколько можно выть! Мне стирать нужно, выходи сейчас же! Анька, ты у меня дождёшься! Открой немедленно! Ну, погоди, доберусь до тебя, прибью! Отец придёт, всё ему расскажу. Он то тебе уши оборвёт. Дурак твой солдатик, и ты дура, раз ревёшь из–за него! Заткнись, сил мох больше нет слушать тебя!
Вечером с работы пришёл отец. Услышав его тяжёлые неспешные шаги, Аня открыла дверь, выскочила ему навстречу и, повисла на шее.
Успокаивая дочку, Сергей целый час гладил её по голове, рассказывая всякие смешные истории из своего детства. Плакать она перестала почти сразу же, а вот окончательно успокоилась немного позже. Когда отец поужинал, вдвоём они ушли на широкий, старенький балкон и проговорили там до поздней ночи. Отец много курил и говорил, Аня слушала. Тогда мужчина много рассказал о себе и своей молодости. Аня позабыла почти все о чём они болтали, но одну фразу отца запомнила навсегда, зацепилась за неё как утопающий за соломинку.
– Не плачь, дочка, не стоит он того. Не твоё это, раз на другой женится. Время придёт, встретишь своё счастье. Поверь мне, ты узнаешь его сразу же.
Спать в тот день девушка легла уже со спокойной душой. С Мишкой отпустило, но вот подружки и дискотеки, как–то затянули. Она словно назло своему разбитому сердцу веселилась, старательно закрывая от всех зияющие душевные раны. Решив для себя, что целая жизнь впереди, не стоит оглядываться назад, она выбросила парня из сердца. Больше она не ошибётся и так близко никого не подпустит. Тем более никогда не заплачет.
И вот последней каплей был нахал Пашка. Он старательно ухаживал, терпеливо поджидал у подъезда и сопровождал везде и всюду, как верный пёс. Ну кто мог подумать, что ему нужно тоже, что и всем остальным. Да и не почувствовала Аня, что он тот самый.
Немного просушив волосы толстым махровым полотенцем, Аня плюхнулась в постель, но сон почему–то не приходил. В голову лезла всякая ерунда. Вспоминая рассказы соседских тёток о приключениях их дочерей в Москве, она засомневалась в принятом накануне решении. Струсила.
Особенно Ане запомнилась история тёти Маши, живущей в квартире напротив.
Её дочка Маринка, местная красавица, высокая, голубоглазая девчонка с волосами цвета молочного шоколада, ногами от ушей, как говорили парни, ухлёстывающие за ней, уехала в большой город. Она погналась за карьерой модели. Но за неё решили, что на роль жены для дяди с толстым кошельком таким же животом она подходит лучше, и Марина в свои девятнадцать стала замужней женщиной.
А тётя Маша несмотря на то, что зятю под пятьдесят, до сих пор им хвастается. Дочь имеет всё, что только пожелает, живёт как принцесса.
«Неужели
