войдет во взаимодействие с той духовной сущностью мира, которая была отметена христианством как имеющая сущность внебожественную. Для возвращения к этому необходимо, в понимании Н. Бердяева, вернуться к умаленному в последнее время значению мистики в жизни религии. «Мистика доныне была порождением отдельных индивидуальностей, она оставалась случайной и скрытой. Ныне настали времена универсальной, объективной и выявленной мистики. …И время налагает обязанность осознать, какая мистика может быть обращена к творческому будущему»[382]. Именно она может оживить души и вернуть их к религии исповедания Бога. «В подлинном высшем гнозисе есть изначальное откровение смысла, солнечный свет. <…> Современная душа все еще страдает светобоязнью. <…> Мы стоим перед новым рассветом… Вновь признана должна быть самоценность мысли (в Логосе), как светоносной человеческой активности, как творческого акта в бытии»[383].
Обращаясь к мистике церковной, святоотеческой, он находит, что она столь консервативна, что утеряла творческий характер. Более современны, с его точки зрения, популярный «вульгаризированный» оккультизм[384] и теософия.
Переписываясь с Вяч. Ивановым[385], также имевшим влияние на формирование идей НРС (большое значение для «нового религиозного сознания» имели работы Вяч. Иванова об «эллинской религии»), Н. Бердяев находил в его мистике нечто близкое своим взглядам.
Вяч. Иванов изначально был среди направляющих работу Петербургского религиозно-философского общества, руководил в ПРФО секцией христианской философии, в совет которой, согласно письмам Вяч. Иванова[386], входил и В. Розанов. Из письма В. Розанова Вяч. Иванову от (?) октября 1909 г. известно, что они вместе с В. Розановым, собираясь у него по вечерам, готовили к прочтению реферат «Об источнике христианского спиритуализма»[387]. В секцию христианской философии Вяч. Иванова[388] входили А. Аскольдов, скульптор В. Шервуд, Б. Столпнер, В. Болдырев, студенты Духовной академии. Сильное влияние его личности испытывала Е. Герцык, с ним переписывался, будучи студентом Духовной академии, А Ельчанинов[389].
Н. Бердяев писал Вяч. Иванову: «Я хочу религиозной близости с Вами, и этим уже очень многое дано. И чем сильнее устремление моей воли к Вам, тем сильнее хочу я знать, знать не внешне и формально, а внутренне и материально, какая Ваша последняя святыня, не эзотерическая и не разложимая уже никаким оккультным объяснением. Я знаю и чувствую, что в Вас есть глубокая, подлинная мистическая жизнь, очень ценная, для религиозного творчества плодоносная. …Для меня мистика, с одной стороны, есть стихия, таинственная среда, с другой – метод и особый
Там же. С. 20.
Существует письмо, которое было написано Н. Бердяевым, когда философ некоторое время находился на распутье, в нем он написал: «Оккультное ли истолкование христианства или христианское истолкование оккультности, Христос ли подчинен оккультизму или оккультизм подчинен Христу?» (см.:
Вячеслав Иванович Иванов (1866–1949). Поэт, переводчик, философ. В мае 1903 г. читал курс лекций по истории дионисийских культов в парижской Высшей школе общественных наук. Осенью 1905 г. организовал литературный салон – ивановские среды, который посещали литераторы, деятели искусств. В 1907 г. организовал собственное издательство «Оры». Состоял в московской масонской ложе «Люцифер».
См.: НИОР РГБ. Ф. 249. К. 3875. Ед. хр. 61. Л. 185, 186.
Там же. Ф. 109. К. 33. Ед. хр. 76. Л. 5, 184.
В один ряд с Ницше и Р. Штейнером Вяч. Иванова и Д. Мережковского поставил священник С. Соловьев в статье «Гете и христианство». Он отмечал, что их «современное лжехристианство, которое с виду кажется сложно и разнообразно… на деле сводится к нескольким еретическим формулам, варьируемым на все лады» (
См.: Письмо от 17 марта 1910 г. Ельчанинова Иванову // НИОР РГБ. Ф. 109. К. 18. Ед. хр. 38. Л. 7, 8.
