вышла замуж за врача Глеба Свитыча и отправилась во Владивосток к сестре – Марии Сибирцевой. Та была педагогом, как и её муж Михаил, и настоящей подвижницей.
«Я с шести лет в нашем крае. Дальневосточный край – почти моя родина», – писал Фадеев впоследствии. Фадеевы-Свитычи попеременно жили в нескольких сёлах, включая глухие таёжные, где «тигры крали телят», пока не осели в Чугуевке – в сердце Приморья.
Фадеев с 1910 года учился во Владивостокском коммерческом училище. Жил то у Сибирцевых (сразу и накрепко сдружился с кузенами – Всеволодом и Игорем), то на съёмных квартирах. На лето ездил в Чугуевку – помогал родителям, осваивал крестьянский труд.
Вышло так, что одно время подросток Фадеев и Ася жили рядом, в одном владивостокском дворе на улице Комаровской (впоследствии Геологов, ныне Прапорщика Комарова) – там поселились Сибирцевы. Родители Аси расстались, мама работала то продавщицей в пекарне, то счетоводом. Ася, вспоминая многолюдный двор, где «бегали Шурки, Сашки, Саньки», так говорила о встрече с одним из них: «Играли в лапту, я стремглав летела по двору за мячиком и едва не сбила с ног худощавого и на удивление серьёзного мальчика с книгами в руках. Он молча уступил мне дорогу… Он смотрел на меня и вместе с этим сквозь меня или мимо. Его лицо ничего не выражало. Мне стало обидно…»
Это было, очевидно, самое начало 1910-х. Тогда в Фадееве ещё не было почти ничего от будущего облика – волевого юного партизанского комиссара, высокого, крепкого, красивого, уверенного в себе мужчины, седовласого писателя-орденоносца, большого человека, члена ЦК… Это был хрупкий, тонкий, ранимый мальчик. Степан Пашковский, преподававший ему литературу, записал в те годы: «Бледный, со светлыми льняными волосиками, этот мальчик трогательно нежен. Он живёт какою-то внутренней жизнью».
Осмысленное, более тесное знакомство состоялось несколько позже. Подруги – Ася и Лия – поступили в женскую «зелёную»[14] гимназию. Ася тогда жила в семье Лии. Владивостокское коммерческое училище на улице Нагорной, ныне Суханова, где учился Фадеев, располагалось в нескольких минутах хода от «зелёной» гимназии. Зимой 1915/16 года гимназисток пригласили в гости к «коммерсантам». Колесникова вспоминала: «Были отработаны приседания и полупоклоны, заготовлены подобающие слова и прочие… “китайские церемонии”… Среди представленных нам мальчиков были: Саша Фадеев, Петя Нерезов, Саша Бородкин, Гриша Билименко, Паша Цой». Именно в тот день Фадеев посмотрел на девочку другими – уже не детскими, а юношескими глазами. Позже он напишет ей: «С зимы 1915/16 года – я был тогда в 5-м классе, это было время, когда все мы начали увлекаться танцами, танцевали все перемены – в коридорах и между парт, подымая подошвами пыль, – начала ходить на вечера и девочка Ася, которая была когда-то для меня самой обыкновенной девочкой из одного со мной двора на Комаровской улице». Теперь она показалась ему «необыкновенной» и «таинственной». Она же увидела, что на Сашу, такого простого и общительного, порой находила «задумчивость, а иногда некоторая
Женские гимназии Владивостока именовались «зелёной» и «коричневой» – в соответствии с цветом формы; «зелёная», она же Алексеевская, имени цесаревича Алексея, располагалась на Суйфунской, ныне Уборевича, «коричневая» – на Пушкинской.
