в своих же тенетах, – согласился Ванин.
– Все мы плохие люди: плохой германец, плохие вы, плохой я. Можно бы выкурить трубку и разойтись без драки. Все, кто затеял войну – хунхуз, кто грабит – тоже хунхуз. Твой отец – тоже хунхуз, орет, трясет бородищей, а ты ноги бьешь по тайге. Всё для него, а тебе на обутки мало. Давайте делать большой костер, палатку – ночевать вместе будем. Говорим много, а дело не двигается. Языки чешем, а что проку?
– У тебя смешно получается, Арсё. Ответь мне честно, а я тоже хунхуз? – засмеялся Ванин.
– Тоже хунхуз, даже больше, чем его отец. Он грабит сына и тебя, а ты с другими грабишь землю. Зачем ищешь серебро?
– Для России.
– А его посадил в землю дух гор, ты воруешь у него то золото и серебро, Федька тебе помощник. Он тоже хунхуз, но маленький.
– Значит, здесь, среди нас, нет честных людей?
– Почему нет, есть: я, Журавушка, мы из тайги берем совсем мало; что взяли – то съели. А вам надо взять всё. Раз так, значит, хунхузы. Кто берет от земли больше, чем может съесть, тот хунхуз.
– Послушать тебя, так весь мир наполнен хунхузами? – проворчал обиженный Силов. – Но ведь и ты ходил со мной, руды искал.
– Ходил, потому как мало думал. Стал думать больше, то не стал ходить. Больше не пойду. Журавушка не пойдет. Сами ходите.
– Нам за это платят.
– Ты тоже мне платил, Федька. Теперь хочу вернуть тебе те деньги. Плохие то деньги. У тебя, Федька, три рубахи, а у Ванина сто. Зачем сто рубашек? Одной хватит, можно две, постирал, надел, порвалась, то починил. Значит, хунхуз. Людей не убивает, но всё равно хунхуз.
– Ты, Арсё, не видел больших городов, не знаешь нашего быта, людей. Если бы у меня была одна рубашка, то меня бы на порог не пустили. Надо мной бы смеялись, просто гнали в шею, – пытался объяснить орочу Ванин.
– Значит, в тех городах живут одни хунхузы. Зачем ругать человека, если он не хунхуз, если у него одна рубашка? А? Ругают, значит, сами хунхузы. А может быть, весь мир – хунхузы…
– У рабочих по одной рубашке, вернее, по две: одна – на работу, вторая – на праздник, – сказал Силов.
– Это шибко хорошие люди, эти не будут хунхузами. Я, когда буду в городе, буду у них ночевать. Такие люди не прогонят меня, что на мне одна рубашка и одни штаны. Хватит. Говорим больше, чем собака виляет хвостом. Пошли дрова носить.
Споро разбили табор, натянули положок, настелили папоротника на постель, сели снова пить чай. В тайге чай – заглавная еда. Снова потек неспешный разговор.
– Борис Игнатьевич, вы человек грамотный, скажите нам, кто такие социал-демократы, которых ругают во всех газетах? – спросил Федор Силов.
– Это почти такие же люди, как наш Арсё. Всё взять от богатых, всё отдать бедным. И там, конечно, большинство грамотных людей. Они не рассуждают так примитивно, они готовят революцию и рвутся к власти, чтобы самим стать такими же, какими стали наши властители. Поймите, люди, что человек у власти – это уже
