в германской армии, не знал и того, что его противник Притвиц, до медвежьей болезни боящийся русских, готовый в любую минуту сигануть за Вислу, тоже отдавал приказы один противоречивее другого.
Будь расторопнее и смелее Ренненкампф, то после первого сражения и бегства германцев он не лег бы спать, а бросился в погоню, чем немало бы помог Самсонову, угнал бы противника за Вислу.
Макар Сонин записал: «Поговаривают, что генералы Самсонов и Ренненкампф сильно ненавидят друг друга. Будто Самсонов дал затрещину Ренненкампфу еще в русско-японскую войну за трусость. Вызвал на дуэль, но Ренненкампф будто бы отказался от дуэли. Случись беда, то этот генерал-немец не бросится спасать нас. А этот дурак Жилинский гонит и гонит нас вперед, будто торопится увидеть конец нашей армии. Чует моё сердце, что он будет. Мы должны взять в клещи восьмую армию Притвица, но не взяли бы они нас в шоры. Мы даже не знаем, как и что творится впереди нас. Носимся, замотали своих лошадёнок, нет разведки. Ходит слух, что, похоже, солдаты знают дела лучше генералов, что будто трусишку Притвица сменит генерал Гинденбург. Вояка старый, был в отставке, старичок, но будто не дурак. Самсонов явно трусит этого старичка. Боле того, я приметил, что Самсонову зряшно дали в руки армию, ему бы хватило командовать дивизией, не больше. По уму и размах. А ума у Самсонова едва хватит на дивизию. Путается в своих же ногах. Быть беде. Тридцать дивизий дали этому недоучке вместо одной. Пропали мы…»
Безумцы вконец запутались в этой игре. Командующий 2-й армией генерал Самсонов из-за неверной информации о ситуации принял ошибочное решение, командующий Северо-Западного фронта Жилинский давал ложную информацию, мол, немцы отступили, впереди остался лишь слабый заслон. Самсонов должен был пресечь отступление германцев к Висле, отрезать и разгромить.
Ренненкампф потерял противника 25 августа, не произвел разведку и пошёл в наступление совсем в другом направлении, что было похоже на игру в жмурки. Германцы из радиограмм узнали, что Ренненкампф пока не в состоянии прийти на помощь Самсонову раньше, чем через день-другой. Это была великая удача для генерала Гинденбурга и его начальника штаба Людендорфа. Можно было смело бросить восьмую армию на Самсонова. И бросили.
Макар записал: «Так, наверно, начнётся конец мира. Так, наверно, было во времена вавилонского столпотворения. Людей охватило безумство. Люди перестали понимать друг друга. Генералы вконец запутались. 26 августа начались бои. Никто не знал, где главные силы противника. Если одна дивизия ушла вперед, то отставшая доносила, что враг сзади или слева, что вступили с ним в бой. Терпим поражение. Шестой корпус, куда я чаще отвозил приказы Самсонова, был с нашей помощью сбит с толку. Он начал отступать. Отступать панически, в беспорядке. На дорогах всё перепуталось. Я впервые летел в тот корпус на железном коне. Встретил генерала Клюева, передал приказ Самсонова, тот прочитал приказ вслух, что ему надо бросать занятый им Алленштайн и бежать
