Глинка: Жизнь в эпохе. Эпоха в жизни. Екатерина Лобанкова
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Глинка: Жизнь в эпохе. Эпоха в жизни - Екатерина Лобанкова страница 20
Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь,
Так воспитаньем, слава Богу,
У нас немудрено блеснуть.
И все же ученики, заинтересованные в учебе, действительно получали глубокие разносторонние знания.
В приоритете были те предметы, которые могли пригодиться на государственной службе. Судя по распределению учебных часов в программе, акцент делался на русском языке, который поступающие часто знали плохо, и на иностранных языках. Языкам обучали комплексно – в тандеме с литературой. В почете также была математика.
На особом положении
Итак, 2 февраля 1818 года тринадцатилетнего Мишу зачислили в петербургский Благородный пансион. Он располагался в доме надворного советника Отто у Калинкина моста на набережной реки Фонтанки[109]. Окружающая местность производила странное впечатление, особенно после просторов Новоспасского. Старо-Калинкин мост (это его современное название) соединял остров Коломну с Безымянным островом, которые вряд ли считались фешенебельными местами столицы. Когда-то здесь, еще до постройки Петербурга, располагалась финская деревня. Вид из окон пансиона «украшали» два учреждения – английская пивоварня и Калинкинская больница, известная всем жителям Петербурга. Здесь лечили от «любострастных болезней» (так тогда называли венерические заболевания).
Двухэтажное, с мезонином и боковыми флигелями здание пансиона было построено в стиле классицизма и внешне напоминало родительский дом. Но только внешне. Все учащиеся разных возрастов – в пансион принимали от семи до шестнадцати лет – жили в общих спальнях. В одном помещении могло размещаться до пятнадцати человек. За их дисциплиной постоянно следил комнатный гувернер-иностранец. Такое содержание не устроило Ивана Николаевича Глинку. Он познакомился с инспектором заведения Андреем Андреевичем Линдквистом (1762–1831), человеком образованным и благородным. Он считался одним из первых пропагандистов творчества Шиллера, с которым когда-то учился в университете. Иван Николаевич нашел с ним общий язык и договорился об особых условиях проживания сына (что еще раз подтверждает коммуникабельность и дипломатические способности отца). Мальчику предоставили место в маленькой, похожей на келью, комнате в мезонине учебного корпуса, где, кроме него, поселили двух его кузенов – Бориса и Дмитрия Глинок[110]. Впоследствии Линдквист стал хорошим другом Мишеля и его семьи.
Гувернером мальчиков, видимо, также не без протекции отца[111], назначили родственника Глинок Вильгельма Кюхельбекера (Борису и Дмитрию он был дядей). Кюхельбекер год назад (в 1817-м) окончил Царскосельский лицей и был принят в пансион преподавателем русской словесности. Он жил рядом, в одной из комнат мезонина. Находясь на особом положении в пансионе, мальчики
109
Современный адрес: набережная реки Фонтанки, 164 (дом Отто значительно перестраивался, но сохранился до наших дней). В 1821 году пансион переехал в район рот Семеновского полка, ближе к Невскому проспекту. Современное расположение этого второго здания: улица Правды, 11, рядом с домами по Звенигородской улице, выходящими на Загородный проспект.
110
Существуют иные мнения о тех, кто жил в одной комнате с Глинкой. А. С. Розанов в комментариях к «Запискам» М. И. Глинки (1988) указывал, что это были братья Андрей и Алексей Тютчевы.
111
Исследователь Е. Васильева считает, что в этом назначении принимал участие видный чиновник А. В. Казадаев, двоюродный дядя Михаила. У него же Глинки могли останавливаться во время поступления в пансион (