ывали многочисленные слуги. Шоферы, садовники, уборщицы, гувернантки, личные посыльные, повара, официанты. Прежде чем пойти будить девочек, гувернантки шли на кухню, где к семи утра для них готовили завтрак, главный дворецкий озвучивал список дел и давал распоряжения на сегодняшний день. После того как все были заняты работой, он лично шел будить хозяев поместья – Йозефа и Жозефину – для распоряжений и докладываний новостей, беря утреннюю прессу.
Гувернантки шли будить девочек, которые к тому времени еще крепко спали, лежа на своих пуховых перинах.
Первой будилась Мари, самая младшая, ее комната была расположена дальше всех от лестницы, и ее гувернантка Ксения всегда входила, очень осторожно ступая по полу, чтобы не наступить случайно на вазу с конфетами или коробку с другими сладостями. Которых у девушки было в комнате огромное количество. Мари была большой любимицей сладостей и никому не позволяла есть ее конфеты, мармеладки и шоколадки. В отличие от ее сестер, которые были равнодушны к сладостям, девушка интересовалась еще и разного рода травами и настойками. Поэтому сухая трава или ветка какого-нибудь хвойника, висевшая в комнате, тоже были нередкостью.
Входя в комнату, Ксения распахивала шторы и, подойдя к девушке, всегда произносила одну и ту же фразу:
– Доброе утро, госпожа Мари. Вам и сегодня придется встать. – Девушка невольно пошевелилась в постели.
– Что, уже утро? – сонным голосом спросила она.
– Да, уже полдевятого утра. Я принесла вам завтрак. – Она поставила поднос перед девушкой, и та измученно вздохнула.
– Опять так рано ты меня будишь!
Ксения покосилась на нее, это была молоденькая женщина лет тридцати пяти. С мягким характером и полным отсутствием понимания жизни. Хотя глупой она не считала себя. Ходила, как и все примерные верующие девушки, в церковь и читала книги из старой библиотеки хозяина квартиры, где жила.
– Зачем вы так поздно сидите и что-то пишете в своих тетрадях? – спросила женщина, попутно собирая листки, валявшиеся по всей комнате. – Вы же знаете, что я прихожу всегда в это время, и поэтому вам нужно ложиться хотя бы в двенадцать, чтобы выспаться. Синяки под глазами вам не идут. – Мари показала ей язык. Это маленькая избалованная девчонка. Не любит, когда ей кто-нибудь указывает. Даже ее отец мало мог на нее повлиять. Однако если и был человек, которого она слушалась, так это мать.
Они неплохо ладили, и Ксения была с ней с самого ее рождения, и поэтому они стали кем-то наподобие хороших подруг. Мари всегда могла что-то спросить у Ксении, и та в ответ либо отвечала, либо просто молчала.
– В любом случае после завтрака вас будут ждать в большой гостиной ваши родители, если вы не забыли, то сегодня приезжает ваша тетя Фрида, потом вы сможете позаниматься своими делами. В три часа у вас урок верховой езды. А в пять часов урок французского.
– О, Ксюша, не говори мне об этих уроках, я не желаю о них и минуты слушать, – сказала девушка, отправляя кусок хлеба с маслом в рот и запивая это чашкой кофе. – Скажи, – чуть прожевав, проговорила Мари, – а тетя Фрида во сколько приезжает?
– В двенадцать часов.
– О, это прекрасно! – чуть не опрокинув еду, прокричала Мари. Вчера я не могла уснуть из-за света в соседнем доме. Мне было любопытно, откуда он там?
– Не знаю, но думаю, что кто-то туда переехал.
– Твоя правда.
– Я пойду набирать ванну, – Ксения открыла соседнюю комнату, где открыла кран с водой и начала настраивать нужную температуру. Попутно добавляя разные баночки с маслами и солями.
Выходя из ванной из другой двери, Ксения шла за полотенцами и шпильками. А также выносила корзину с мусором.
Прикрыв двери, она выходила в общий коридор и, спускаясь по лестнице для прислуги, проходила до помещения, где работали прачки. Собирая белье и стирая его в дальнем углу поместья.
Возвращаясь по дороге, она встретила гувернантку Ирину, работавшую на Алину, среднюю из сестер. Чуть не разразился скандал, когда Ксения, не заметив, немного не рассчитав, врезалась в нее, когда та шла с корзиной грязных вещей.
– Пожалуйста, Ксения, смотри, куда ты идешь! Ты тут не одна! И не одной тебе нужно, – огрызнулась девушка, выходя и бросая вещи. Прачки, смотрящие ей вслед, так и хотели кинуть в нее грязным полотенцем. Ксения, идущая за ней, аккуратно положила в корзину.
– Прости, Ирина, – пролепетала девушка, уже уходя.
– К черту мне твои извинения! – прокричала Ирина, выходя уже в общий коридор. Да так, что на нее пришикнули все остальные прислуги. Еще не хватало, чтобы она разбудила господ.
Ирина не отличалась хорошими манерами и уж точно не могла рассчитывать на то, что ее возьмут на другую работу, кроме этой. Она отличалась
