знати и маленькими домиками простых людей, а в его северной части огромный каменный дом, окруженный со всех сторон стеной. Дом Господа – наш Храм…
С благоговейным ужасом я стал приближаться к нему. Вот я прохожу через оба его двора – Израиль и Иудею, и… проникаю сквозь храмовые врата!..
«Куда? Мне же еще нельзя петь со взрослыми мужчинами!», – хотел я остановиться. Но неизвестная сила влекла меня вперед и вперед. И вот, я оказался в Святая-святых Дома Господа… Я сжался от благоговейного ужаса, и тут я увидел невероятное зрелище!
Бледный, как беленый лен, цадок25 Захария, в красочном жреческом одеянии, стоял перед раскаленной жаровней, безвольно уронив длинные руки, с зажатыми в них жертвенными дарами, и смотрел на неизвестного безбородого человека в длинном хитоне26, небрежно облокотившегося на резную колонну, украшенную ангельскими крыльями.
– Ты… – выдавил через силу Захария, – Как, ты, посмел осквернить наш Храм!..
– Да ладно тебе, Захария, – ответил, ничуть не смутившись, наглец, – Не раз наши воины входили сюда, и в эту комнату, разве ты не помнишь? Ну не беда!
Неизвестный повернулся к Захарии спиной и стал обходить Святая-святых, проводя рукой по стенам.
– Это только тем, кто верит в него, ваш бог посылает всякие наказания за несоблюдение ваших глупых правил, – продолжил незнакомец, – Но я-то не в его власти!.. Ты знаешь, Захария, мне очень хотелось испытать чувства Кресса27, когда он вошел сюда, что бы забрать богатства, принадлежавшие Риму.
Захария, впился в незнакомца ненавидящим взглядом, и не проронил больше ни слова.
– Но, ты знаешь, – продолжил незнакомец, плавно обведя рукой все помещение с жаровней, – Ничего особенного я тут не вижу и никаких особых чувств не испытываю. Обычное помещение для отправления провинциального культа…
Захария затрясся в бессильной ярости.
– Если бы я знал… что ты такой Квинт… я бы никогда не дал тебе крова!..
– Ну, полно тебе… – с умиротворяющей улыбкой продолжил осквернитель Храма, – Я очень благодарен тебе, Захария, и хотел предупредить, что твоя Елисавета тяжела и скоро родит, так долго ожидаемого вами, ребенка… Надеюсь, твоего наследника!.. Ха-ха! А я покидаю твой гостеприимный дом, у меня еще дела в Вифлиеме… И еще, не пытайся звать ваших храмовников или как-то навредить мне – ты сделаешь хуже только себе… Прощай!
Захария склонил седую голову в золоченом кидаре28, безвольно опущенные плечи в богато расшитом меиле29 беззвучно затряслись, а на священном жертвеннике, нарушая гробовую тишину, зашипели, испаряясь несколько капелек влаги.
Как же мне хотелось туда – успокоить уважаемого старика, наброситься на подлого иноплеменника, осквернившего наш Храм и восстановить справедливость! Но та же сила, что привела меня в это место, властно вытолкнула обратно во тьму Пещеры.
«Это
Представитель сословия садукеев.
Греческая верхняя одежда – рубаха до колен с короткими рукавами.
Марк Лициний Красс – древнеримский полководец и политический деятель, был претором Римской республики (74 или 73 год до н.э.) и проконсулом Сирии (54-53 годы до н. э.)
Головной убор иудейского первосвященника.
Богослужебная одежда первосвященника (евр.)
