теми, кем предназначено – одни убийцами, другие жертвами. У них нет фактической защиты. У них есть только так называемое право на защиту. Но это грёбаное право в жизни не работает, если ты не закопал поглубже свою человечность и не взял в руки оружие.
За честного никто не заступится.
На слабого всем насрать.
Те, кто взял в руки оружие, похоронили совесть. Я тоже похоронил. Зачем она мертвецу?
Потому мне не страшно бродить в этой безумной тишине полупустого квартала.
Самые быстрые и, возможно, умные отсюда свалили задолго до начала. Те, кому вообще некуда валить и больше негде приютиться, забаррикадировались в своих хибарах и ждут ужаса. Я иногда даже начинаю понимать тех, кто не выдержал и сам вышел на охоту. Сидеть в конуре и ждать отморозка в гости – это не просто паника. Это невыносимая, дьявольская паника. Это ломает.
Я снова слышу крик.
Кричит девушка. Что-то неразборчивое на таком расстоянии. Что-то о помощи. Потом мужской голос. Страх, отчаяние. Помощь?
Парочка слишком далеко, я не успею им помочь. Чем они думали раньше? Как оказались на улице?
Стоит ли им помогать?
В ответ дикий визг и смех. Потом выстрел – и крик боли. Скорее всего, банда. Я узнал боевой клич «палачей» – те ещё твари. Называют себя красиво, как ни крути, – «Вершители справедливости».
Но справедливость официально всегда была на стороне сильных мира сего. А вершили её кровавые дела обычно палачи.
Ноги сами понесли в сторону крика – если гады решили позабавиться, то быстрой смерти не будет. Значит, есть шанс что-то успеть.
Разум говорил: не отвлекайся, иди своим путём. В конце концов, всё происходило совсем в другом месте. Совсем не по курсу. Если я выбьюсь из графика, то могу не успеть выполнить свою миссию. Тогда ещё один мёртвый год…
Но я не слушаю разум и бегу на крик.
Это опасно – не слушать разум. Мне нельзя ошибаться. Тогда нахрена?
Да. Я подбираюсь поближе к месту происшествия. Точнее, казни. И правда, быстрой смерти не ожидается.
Я остаюсь в тени и смотрю из-за угла, что происходит. В небольшом, окружённом многоэтажками дворике на детской площадке под светом фонарей столпились отморозки. Они стоят полукругом. В центре – те самые двое. Мужчина лежит и стонет от боли. Расстреляна коленная чашечка. Знаю, больно. По-моему, сейчас будет ещё больнее. Один из отморозков достал нож.
Девушка стоит на коленях. Низкорослый хмырь уже начал снимать с неё одежду. Видимо, раненый мужчина пытался помешать ему, за что и был подстрелен. Судя по возрасту, скорее всего это отец. Хотя хрен его разберет…
Отморозков всего шестнадцать. Два годзиллообразных качка, один главарь, один хилый. Тот, что достал нож, похож на новичка. Его сегодня посвятят в банду, так сказать. Я знаю этот обычай. Несчастная парочка как раз попалась в качестве жертвы новоиспечённому «палачу». Вот ведь блин. Нет чтобы такого же
