ты думаешь, ты смогла бы доставить ее сюда, к нам? Хотя бы ненадолго? Мне так ее не хватает.
– Я… – Мой голос срывается, и я откашливаюсь, пытаясь придумать, что ответить ему. Я бы с удовольствием доставила ее сюда, если бы знала, где мы сейчас находимся. Или где находится она. Или как я перенесла нас обоих в это место, которого никогда прежде не видела и о существовании которого даже не подозревала.
– Я была бы рада это сделать, – наконец говорю я, потому что это правда. – А ты знаешь, где сейчас твоя пара?
– Нет, не знаю. Я просто предположил, что она уже смогла отыскать тебя… – Он замолкает, тяжело вздохнув. – Что ж, жаль. Я очень надеялся, что увижу ее сейчас, а не потом. Она приглушала голоса в моей голове, когда никто другой и ничто другое не могли этого сделать. И я надеялся, что она сделает это, чтобы я смог помочь тебе разработать стратегию для предстоящей битвы.
Эти слова ошеломляют меня.
– Значит, только она может заглушить эти голоса? – спрашиваю я.
– На данный момент да, – мрачно отвечает он.
– Несмотря на то, что они мертвы? Они все равно разговаривают с тобой?
– Мертвы? – На его лице отражаются растерянность и обида.
– Я хочу сказать, что они исчезли. – Я быстро меняю галс, потому что мне совсем не хочется обидеть его. – Несмотря на то, что они исчезли?
На сей раз у него делается озадаченный вид.
– Горгульи никуда не исчезали, моя дорогая. Они окружают нас со всех сторон и не перестают говорить ни на миг.
Теперь растеряна уже я сама.
– Что ты хочешь этим сказать? В каком смысле они окружают нас со всех сторон?
Возможно, столько лет в изоляции повредили его рассудок больше, чем я думала.
– Они окружают нас со всех сторон, – повторяет он и машет рукой, словно зазывала на карнавале.
Затем он протягивает руку к огромным деревянным дверям замка, к которым мы идем, и распахивает их. За ними оказывается еще один двор, еще более просторный. И там я вижу десятки горгулий, и каждая держит в руках массивный меч и еще более массивный щит.
Глава 11. Легкие, как перышко, твердые, как камень
От изумления я разеваю рот. Я много месяцев думала, что я единственная горгулья, оставшаяся на земле, и вот теперь – прямо передо мной – их столько, что они целиком заполнили двор размером почти с футбольное поле.
– Они… они настоящие? – спрашиваю я, с трудом выдавливая слова из внезапно сжавшегося горла. Я ошеломлена – приятно ошеломлена, – обнаружив, что на свете я не одна такая, что здесь много таких, как я.
Я люблю Хадсона, и Джексона, и Мэйси, и Флинта – и всех остальных моих друзей – и знаю, что мне всегда найдется место среди них. Но это не значит, что мне никогда не хотелось быть такой же, как они, столь же уверенной в том, что я собой представляю в мире, который постоянно переворачивает меня вверх тормашками. Да, у всех их есть свои заботы и сложности, но у них
