я? – спросил Тихомир.
– А вы, Тихомир Андреевич, охраняйте Первого, – ответил Хранитель и спросил: – В доме есть оружие?
Тихомир подтвердил:
– Отцовский револьвер.
Хранитель кивнул, а затем спросил:
– Тихомир Андреевич, скажите мне, этот дом всегда был вашим фамильным?
Тихомир гордо ответил:
– Я знаю, что особняк многократно перестраивался, но на этом месте наша семья жила еще тогда, когда и самой Москвы не было, а был город Кучков.
Хранитель стал абсолютно серьезным и очень убедительно сказал:
– Несмотря на то, что нам надо спешить, вам, Тихомир Андреевич, обязательно необходимо отдать память предкам!
Тихомир, который был на кладбище всего несколько раз в жизни, удивился, но согласно развел руками:
– Хорошо.
Когда Хранитель уже собрался уходить в город, Тихомир догнал его и напомнил:
– Олег Ярославович! А семья Тихомира Богдановича?
Хранитель просто ответил:
– Я предполагал, что вы задумаете им помочь, и еще перед отъездом все устроил: их переправят сюда. Но в этот раз мы с ними не встретимся.
Тихомир удивленно остался стоять в холле.
Выходя из особняка, Хранитель немного задержался в холле и, окинув взглядом пол с «циферблатом и знаками», пробормотал себе под нос нечто странное:
– Да-а! Ясна! Ордынка! Нулевой меридиан!
12 серия
Эпизод 1
Память предков
5–6 апреля 1862 года Москва
– А на какой стороне реки погост? – спросил Хранитель.
– Так в излучине Москвы-реки, в Хамовниках, – по-простецки ответил Тихомир, – под Новодевичьим монастырем.
– Погост за Воробьевыми горами, которые есть Седьмой холм Москвы, – задумчиво сказал Хранитель, обратив внимание на величественное расположение, – возле Новодевичьего монастыря, посвященного Пресвятой Богородице Путеводи-тельнице. Образ которой, по преданию, написал евангелист Лука, Семидесятый сподвижник апостола Павла, который слыл «апостолом язычников» и не входил в число «Двенадцати»!
Казалось, что в голове Хранителя что-то «созревает», и он было хотел что-то уточнить у Тихомира, как вбежал довольновзволнованный Третьяк.
– Кое-какую одежонку нашел, – гордо заявил он.
На съезде с вечно кособокого деревянного Крымского моста дрожки, запряженные приметной пегой хромой кобылой, были остановлены городовым, который, не таясь, сказал вознице:
– Ну-сь?
Извозчик замешкался, но полез доставать кровные.
Когда немного отъехали, извозчик проворчал:
– Кажинный день на ентого городового Соболева расход. Вот статуй еще небесный! И зачем я эту крытую «линейку» на душу взял.
Хранитель ответил:
– Езжай, братец, тебе воздастся… Заплачу как за «лихача».
Извозчик,
