.
– Может, и к лучшему, что уезжаешь, – мама вздохнула. – Перестанешь думать о том, что уже не вернуть. Ты молода и красива… Встретишь новую любовь, выйдешь замуж.
– Нет! – твердо возразила Анжела. – Не хочу никакой любви. И замуж не хочу. Она печально улыбнулась и добавила. – Не дано мне. Ну и ладно, так проживу!
К ним подошел водитель автобуса.
– Девушка, это вы до Девятовска? – уточнил он, прервав болезненный для Анжелы диалог. – Давайте уберем вещи, я гляжу у вас их много.
Она кивнула.
Разместив в багажном отделении объемистые сумки и чемодан на колесиках, Анжела вернулась к маме.
– Все, мне пора! – она прижалась щекой к ее лицу, крепко поцеловала в напудренную щеку и покосилась на тихо урчащий современный автобус дальнего следования. Дверь его была призывно распахнута.
– Как далеко ты уезжаешь! – дрогнувшим голосом сказала мама. – Сколько говоришь, добираться?
– Девять часов, – вздохнула Анжела. – Зато без пересадок!
– Девушка, время! – донесся нетерпеливый возглас шофера.
Анжела быстро взобралась в автобус и заняла свое место.
Через минуту он отъехал от автовокзала и степенно влился в поток мчащихся по федеральной трассе машин.
Анжела откинулась на спинку пассажирского сиденья и опустошенно закрыла глаза. Она решилась уехать! Даже не верится. Все, хватит, сыта по горло!
Сил уже нет смотреть на счастливую рожу Катьки. Шесть лет прошло, а все никак не отболит. Ну, Катька, ну, приблуда! Увела у нее Диму из-под носа в два счета! А ведь Анжела не сомневалась, что вот-вот – и он ее замуж позовет. Со школы по нему с ума сходила, любила до темноты в глазах. А Катерина явилась – и нет у Анжелы Димы. Отняла, околдовала!
Анжела внутренне застонала от охватившего ее бешенства, перемешанного с бессилием. Принесло же тогда эту ветеринарку Катьку в их Порецкое! Люди в город, а она из города. Дом ей, видите ли, в селе от дальней родственницы в наследство достался! Самостоятельной жизни захотелось! В городе дочку нагуляла и в село прикатила хвостом крутить. А сама – взглянуть не на что!
Вот только синие глаза у Катерины были хороши на удивление. Дима однажды взглянул в них и пропал. Через полгода Катьку в ЗАГС повел!Зато Анжела так и не дождалась заветных слов. А Катерина глазищами колдовскими похлопала, и нате, пожалуйста, – законная Димина жена!
Да только недолго ей пришлось счастливой семейной жизнью наслаждаться. Через пять лет, в начале прошлого года, сгорел Дима от ковида за несколько суток. Участковым педиатром работал, видимо, прихватил от кого-то из детишек. Не спасли.
Анжела, как узнала, что он умер, чуть с ума не сошла от горя. Три дня, не выходя из дома, волком выла, на работе за свой счет отпуск брала. Она не сомневалась, что все равно он бы к ней вернулся! Ослабли бы рано или поздно колдовские Катькины чары!
Так Катерина, опять же, после Диминой смерти недолго горевала. Все ей нипочем! Анжела остолбенела, когдаслучайно увидела ее в кафе соседнего городка в объятиях красавца Максима, завидного жениха всей округи. А ведь после смерти Димы и полгода не прошло!
Такого она стерпеть не смогла, учинила приблуде разбор полетов! Решила, что уж Максима Катька точно не получит. Правдами и неправдами она, Анжела, женит его на себе! Хотя к нему никакой любви не питала. От слова «совсем»!
Но как ни старалась, ничего не вышло.Женился-таки Максим на Катерине, а Анжела опять в дурах осталась! А ведь как тщательно продумывала ход операции. Даже с матерью Максима, Светланой Ивановной, хозяйкой процветающего фермерского хозяйства, подружилась. Вместе против Катьки боролись. Все зря!
Катерина в июле двоих сыновей-близнецов Максиму преподнесла. Он по селу коляску катал, от гордости светился! И девчонка приблудина, Соня, всегда рядом с ним. Идиллия! Светлана Ивановна забыла про все, на внуков не нарадуется.
Только она, Анжела, ходила по Порецкому, как оплеванная. В лицо все смотрели, лебезили: «Ах, Анжелочка, какая ты красавица, тебе только бы на подиум! Замуж, почему не выходишь? Деток пора заводить, их ведь вырастить надо! Не может быть, чтобы женихов не было! Ты еще и умница к тому же. На работе не нахвалятся».А только стоило ей отвернуться, как вслед злорадный, притворно-сочувствующий шепоток полз. Аж спина чесаться начинала от ехидных взглядов! Некоторые, особенно беспардонные, так и в лицо что угодно говорили.
Анжела поморщилась и потерла виски. От будоражащих душу воспоминаний заболела голова.
В районной больнице, где она работала бухгалтером, не лучше. Бабье, оно и есть бабье! Как будто она не замечала их жалостливых, а порой и злорадных взглядов. И что про нее за спиной говорили, тоже знала.
Анжела
