поездки, перед нашими взорами открывались богатые красками реки, строго зеленые леса, мы правдиво отражали моря. Мой друг Алексей… Хотя уже в этой фразе так много лукавства… Не уверена, что у меня были друзья-мужчины… Ведь практически в любой дружбе хотя бы раз возникал момент напряжения, когда на секунду ты чувствуешь, что его запах для тебя уже родной и значит несколько больше… И, когда сидишь в большой компании, то почему-то чаще начинаешь встречаться понимающим взглядом именно с ним, со временем ты начинаешь понимать, что, рассказывая ему истории приукрашиваешь их, чтобы вызвать в нем больше эмоций, раздуваешь проблемы, чтобы именно он их помог тебе решить, а при прощании тебе уже хочется укусить его в шею вместо того, чтобы поцеловать в щеку… Потом в определенный момент это заканчивается…
Так вот, мой друг Алексей очень любил зеленый, столько оттенков зеленого, как он, найти не мог никто другой, я говорю не о распространенных оттенках, о которых знают все, таких как бирюзовый, оливковый, фисташковый, аквамарин, а тех, у которых и названия то нет… Не то, чтобы я разделяла его пристрастие, уж слишком спокойный цвет, безопасный. Сам Алексей был также спокоен и предсказуем, абсолютно безобиден. Привлечь его легче было, держа в руках зеленое яблоко, но уж если ты попадаешь в его поле внимания, то он расскажет, что такое настоящая нежность. Не знаю, что во мне его привлекло, но он обо мне крайне заботился. Мы с ним работали в одной студии. Обычно дела у него шли несколько лучше, последнее время он работал уже не только для себя, были и интересные заказы. Именно с ним мы начали часто летать в разные точки России, а потом и Европы, пытаясь в каждом новом месте крайне правдиво отразить богатство причудливой природы, рассветов, закатов. Самая первая поездка была в Мурманск.
Я понятия не имела, что нужно брать с собой, да и собиралась, как всегда, в самый последний момент. Акварель, туфли, кисти, тушь для ресниц… Несколько свитеров, запиханных в последние секунды перед выходом, как в беспамятстве. Бегу в аэропорт, вот он стоит, улыбается. Регистрация, место у окна, конечно, досмотр, обувь долой, еще полчаса, посадка…
Я даже разговаривать не могу, как на иголках, безумно страшно, мимо проходит стюардесса, задевая мой локоть. «А сейчас вы прослушаете информацию о спасательно-бортовом оборудовании»… Страх прям нагнетается… 2 часа полета длятся как маленькая вечность… Посадка, самолет немного трясет, я впилась руками в спинку впереди стоящего кресла… Мы сели, по моим щекам текли слезы, то ли радости, то ли стресса, то ли ощущения собственной беспомощности. Леша ухмыльнулся, увидев мои карие глаза, полные слез, затем прильнул ко мне, очень близко, поцеловал в левый глаз, потом в правый, слезал оставшуюся на щеке слезинку. Это и был, наверно, первый момент напряжения, которого, казалось, каждый из нас уже ждал. Я растерянно на него посмотрела, я никогда не знала, как вести себя в такие робко-нежные моменты… Поэтому после несколько затянувшейся паузы я зевнула и сделала вид, что безумно хочу спать. Когда уже мы ехали в такси, я корила себя, думая, что упустила такой момент, момент нежности, почему я не дотронулась до него губами,
