для этих мест, – авторитетно сказал дедушка-орнитолог.
Загадочный взрыв так и остался нераскрытой и непонятной тайной. Дрова, которыми топили печь, ничем не отличались от прошлогодних, хранились в запертом сарае и внимательно осматривались бабушкой перед отправкой в печь.
Ещё три дня домочадцы находили сверкающие стекляшки по всему дому. Их количество увеличилось до ста тридцати двух.
Иногда Соня спрашивала:
– Если вдлуг это настоясиедлагоценности, то тогда ЧТО?
– Ничего! – отвечала бабушка, – будем копить бриллианты, потом продадим, купим яхту и поплывём путешествовать.
Соня вздыхала и просила:
– Расскажи ещё что-нибудь! – и бабушка пускалась в бесконечные фантастические экскурсии: то в микромир, то в межпланетные пространства, то в подземные тоннели, и везде происходило одно и то же, как на земле во все века: БОРЬБА ДОБРА СО ЗЛОМ, где обязательно должно ДОБРО ПОБЕДИТЬ.
Спустя полгода сорокалетний сын, отец Соняши и Жени, шёпотом спросил бабушку своих детей:
– Мам, скажи честно, это ты стекляшки рассыпала?..
В Монтевидео опять не поедем
Истерзанные летним зноем жители Москвы и Подмосковья, мужественно переживающие третью вспышку COVID-19, искали возможность облегчить свои страдания, сосредотачиваясь в дачных поселках поближе к природе. Кому-то из них повезло: они обосновались в особняках за высокими заборами с бассейнами и гектарами лесов, кому-то не совсем повезло: они ютились на шести сотках вдали от водоёмов и тенистых рощиц, ещё не совсем уничтоженных разрастающейся урбанизацией.
Марина Петровна и Владимир Юрьевич, оформив заслуженный ежегодный отпуск, не смогли улететь в Монтевидео и отправились на берег Волги, где уже лет пятьдесят стояла бревенчатая избушка, принадлежащая когда-то родителям Марины. Семейный анекдот про то, как отец Марины во время ссор с матерью в сердцах громогласно произносил: «Уехать бы куда-нибудь подальше, если не к чёртовой матери, то, по крайней мере, в Монтевидео!» настолько прижился в семье, что, как только представлялось что-то невозможное или неосуществимое, все вспоминали это несчастное Монтевидео, подразумевая, что это очень далеко и не сбудется никогда, но одновременно это и есть небывалое счастье – побывать там, вдали от всех забот и проблем…
– К чёрту Монтевидео! – воскликнул муж и продолжил: – в глушь, в Талдо́м, – с ударением на второй слог, – к природе, к березкам средней полосы, – и автомобиль тронулся.
Чахлый огород подмосковного клочка земли изнывал от жары. Вода в колодце колебалась в зависимости от обилия дождей, которых не было уже четыре недели и в ближайшее время не предвиделось, казалось, что скоро поплавок с мотором ляжет на дно колодца и замрёт от тоски
