информацию из подсознания мужчин.
Ощущая эти непредсказуемые приступы внутреннего раздрая, Мигель, чтобы вернуть себе душевное равновесие, вспоминал безмятежную юность, когда всё казалось волшебно загадочным и притягательным. В те времена довольно редкие минуты подобных ощущений он связывал исключительно с неутомимыми приятелями или же приятельницами. Располагая необходимыми познаниями в психологии, пилот понимал значение стрессов в жизни людей, поэтому трезво отслеживал, как нарастает его внутренняя конфликтность. При этом он безропотно ждал момента, когда подобные состояния достигнут величины, несовместимой с дальнейшей работой в качестве первого пилота космического корабля, совершающего почти регулярные рейсы…
…Этого гаишника Мигель никогда не видел на трассе. Страж порядка томно дал знак палочкой остановиться. Пилота особенно раздражали подобные жесты. Он знал, что за ними последует мягкое, но уверенное вымогательство денег. И сейчас он тоже не ошибся. Нагло улыбаясь, гаишник представился, и затем из его уст вылетело сакраментальное: «Нарушаете! Что будем делать?»
Мигель встретился глазами с гаишником, и вдруг вылезла эта маленькая и злобная обезьянка и помимо его воли вальяжно произнесла:
– А шёл бы ты лесом!
А затем, не дожидаясь реакции постового, вытащил из внутреннего кармана свою «железобетонную ксиву». У гаишника округлились глаза, что свидетельствовало о его вхождении в ступор, который сменился разочарованием, и страж порядка с трудом выдавил из себя:
– Извините, господин майор, счастливого пути… – и подчёркнуто вежливо отдал честь.
Обезьянка внутри довольно захихикала: «Опять попался!» Мигель снова ощутил неприятное чувство вины и зарыл поглубже в карман свою «железобетонную» выручалочку, но помимо воли ещё долго в воображении смаковал разочарованную мину гаишника.
…Чувствуя себя полновластным хозяином, медведь не торопился. В здешних местах на несколько десятков километров у него не осталось конкурентов. Изредка забредающие сюда молодые тигры при виде его мощной фигуры спешили ретироваться в чащу. И лишь однажды матёрый уссурийский тигр несколько мгновений раздумывал, вступить ли в схватку, но когда Миша решительно встал на дыбы, демонстрируя свои истинные размеры, то благоразумно отступил.
Аппетит у Миши разгорался по мере приближения к пилоту. Но бурый гигант подавлял своё желание стремглав броситься к вожделенному завтраку, до которого оставалось тридцать секунд ходу.
Откуда ни возьмись на спину хозяина тайги беззвучно спланировал чёрный ворон. Не обращая внимания на незваного гостя, Миша продолжал двигаться. А ворон как бы прирос к его спине, даже не используя крылья при балансировании. Вдруг ворон крепко клюнул косолапого в выпирающую лопатку. Затем ещё и ещё.
Медведь, пытаясь стряхнуть птицу, возмущённо
