ся… Но это не я.
Я – слепок с печати седьмой
(Если счет не утратил огня!)…
Кто-то станет когда-нибудь мной.
Кто-то станет: но это… не я.
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Виталию Балану – Евгения Босина
«Отдельному»
«Как жил он? А так: среди книг и картин,
Любил, когда в сумерках светится снег,
И был он не то чтоб совсем уж один —
Чуть-чуть в стороне и отдельно от всех.
И всюду: в Опочке, Калуге, Москве,
Париже, Нью-Йорке и даже Гель-Гью,
Носил за собой, на себе целый век
Проклятую эту отдельность свою —
Отметину, тяжесть, а, может, печать,
Невидимый след, несмываемый знак,
И знал он, что это такая печаль…
О, лучше бы вовсе об этом не знать!
Не помнить, как птицы летели в закат,
Слова прорастали сквозь пепел и лёд,
Не видеть плывущий над городом сад,
Не слышать, как голос звучит и зовёт —
Тот самый, из жаркого детского сна,
Из бездны, из неопалимых купин,
И знал он, что это такая вина —
И жизни не хватит её искупить!
Меж тем… холодает и дело к зиме,
И в сумерках снова засветится снег,
И яркая точка зажжётся во тьме —
Чуть-чуть в стороне и отдельно от всех.»
ТЕАТР ОДНОГО…
(Книга «Витальный исход», глава Первая)
«…Вы, может быть, должны судьбу благословлять
За то, что маску не хочу я снять».
АВТОПОРТРЕТ
«Философы – это люди, которые к ключам подбирают замки».
На ощупь: и кисть, и мазок на холсте,
Пишу сам себя я уже в темноте…
Вопрос на сто ос! И ответ на сто бед! —
«Куда каждый вечер уходит мой свет?»
Я – шут записной при дворе Красоты:
Учусь к зеркалам обращаться на «ты».
Узнаю ль при свете, кто смотрит с холста?
В игре этой смысла – «полста на полста».
Вползает рассвет через розовый край,
И блики – калики торопятся в рай!..
Мой луч перехода игрив и горюч:
«Эй! Там, на холсте?!. Ты – замок?.. или – ключ?»
КОМЕДИЯ ДЕЛЬ АРТЕ
(Площадной театр масок)
«В кино ты ходишь по канату, который лежит на полу, а в театре этот канат натянут над бездной!»
Платил я золотом (не медью!)
За каждый свой недоглоток;
Ломал «изячную комедью»
Над тем, что выплакать не мог.
Мой клоун рыж в часы рассвета,
Он бел, как мел, по вечерам…
«Дель арте» площадью раздета,
Но смех – не грех, а стыд – не срам.
Мой стыд – суфлер, владыка будки:
Метал слова в мои уста…
Мне боль для роли-самокрутки
Ссыпал сам Бог «ради Христа».
И я играл!.. немой, незрячий!..
Толпу паденьем веселя,
Наощупь двигаясь к удаче…
К нулю, Колумб!.. С нуля – земля!..
Где нет ни времени, ни места,
В железе маска двойника…
И смерть глядит седой невестой,
Сбивая перхоть с парика.
Весь мир – антракт в театре масок
Из праха – в прах, из ложи – в ложь!..
Успеть бы
