ng>
Город
Было уже послеобеденное время, когда Михаилу пришла в голову мысль посетить пещеру Милатос. Стояла жуткая жара, и Элеоноре не очень-то хотелось куда-то ехать, но мысль о том, что она на Крите вот уже почти неделю, а окрестностей толком так и не видела, немного беспокоила ее. Не то, чтобы очень, – она не собиралась никого удивлять снимками заграничных видов, – но все-таки хотя бы ради себя самой и собственного любопытства.
– А где она находится, эта ваша пещера? – щуря глаза от слепящего солнечными искрами Средиземного моря, спросила Барбара.
– Это недалеко отсюда, – отозвался Михаил, листая путеводитель. – Да, точно – в пятидесяти километрах.
– Ого, недалеко, – заметил Пьер.
– Да еще по такой жаре, – сказал Стефан. – Нет, вы с ума сошли, мой друг.
– Бросьте вы, это разве расстояние, да еще по хорошей дороге с ветерком, – настаивал Михаил.
– А машина? – спросила Элеонора.
– Машина – не проблема, – заявил Михаил. – Тут повсюду эти пункты проката. Вы же прекрасно знаете.
– Да, но, правда, в такую жару, – снова вступила в разговор Барбара.
– Ну, знаете, дорогая Барбара, если смотреть на это, то надо было тогда ехать отдыхать куда-нибудь на север, – усмехнулся Михаил.
Они еще какое-то время перепирались, стараясь оправдать собственную ленивую апатию от жары, но настырному Михаилу удалось их раскачать, и они, бурча и беззлобно огрызаясь, начали мало-помалу выходить из своего средиземноморского транса, когда от жары, прохладного моря и вкусной критской еды остается только одно желание – поменьше двигаться. А тут пещера, да за тридевять земель!.. Мыслимо ли!..
– Но с чего вдруг пещера? – спросила Барбара, когда они уже ехали в машине. – Почему, например, не музеи Ираклиона?
– Этот вопрос я могу задать и вам, Барбара, – парировал Михаил, сидящий за рулем. – Пещера – это мой выбор. А вы бы могли смотреть музеи. Почему же не смотрели?
– Вы меня пристыдили, – рассмеялась Барбара.
– Вы правы, Михаил, мы тут совсем размякли у этого красивого моря, – сказала Элеонора. – И спасибо вам, что вытащили нас.
– Вот это другой разговор, – ответил Михаил.
– Вообще, пещеры – это удачная мысль, – вступил в разговор Пьер. – Насколько я знаю, Крит славится несколькими своими пещерами. Здесь такая древность.
– Минотавр, Ариадна, страшные лабиринты, – подхватил тему Стефан.
– Там лабиринты, куда мы едем? – переполошилась Барбара.
– Нет, это не там, – успокоил Стефан жену. – Там, по-моему, и не пещера вовсе. Какой-то лабиринт… Дайте карту, Михаил, я увижу название местечка и вспомню.
Михали передал карту Стефану, тот принялся ее изучать.
– Кносс! Да, кносский лабиринт!
Элеонора увидела, с какой гордостью Барбара посмотрела на Стефана, в ее взгляде чувствовалось настоящее чувство к мужу. И ей стало немного грустно, как будто в самую жару повеяло холодом. Это было ее слабое место. Она иногда думала, не будь она так озадачена и огорчена своим одиночеством, ей жилось бы проще и легче. В конце концов, есть же и другие интересы в этом мире, а не только семья и дети. В свои тридцать с небольшим она уже преподавала в университете, писала диссертацию. Но, несмотря на это, наблюдая окружающий мир, а в нем, как правило, у всех это было, она опять скатывалась в привычный пессимизм и угнетенное настроение. Наверное, это был синдром старой девы. Хотя, по сути, она ею не была, у нее были отношения, правда, только с одним мужчиной, но то, как они закончились, видимо, и давало ей основание внутренне чувствовать себя старой девой. Никому не нужной, не интересной, бесцветной старой девой.
Путешествия были ее отдушиной, уезжая из родного города, она оставляла там свои печали и наполнялась какими-то новыми чувствами. Она ощущала свободу, радость, освобождение от привычных гнетущих мыслей на свой счет. Мир преображался и расцветал. Ее походка становилась легкой, плечи расправлялись сами собой, в глазах зажигался свет.
– Вот бы всегда тебе так блистать, – заметила как-то перед очередным отпуском ее подруга Маша.
– В смысле? – не поняла Элеонора.
– У тебя глаза горят. Понимаешь? Это тебе очень идет.
– Да? – удивилась она. – Это так заметно?
– Представь себе, да, – рассмеялась Маша.
В Греции, где она была впервые, она пожалела, что поехала сюда летом. Стоявшая здесь жара совсем ее разморила, почти все время она проводила в компании своих новых знакомых
