сражаться, а главное – не умирать от меча врага.
По достижению шестнадцати лет юноши поступали в кадетский корпус. Для этого все они сдавали экзамены, в котором наставники оценивали их и выносили свой вердикт: годятся они для того, чтобы зваться почтительным словом «солдат» или же слишком слабы.
После обучения в кадетском корпусе юношам из благородных семей был открыт прямой путь в главнокомандующие, остальные же становились солдатами. И всё же, получить звание солдата было очень почётно для молодых парней. Поэтому родители стремились к тому, чтобы хотя бы один мальчик из их семьи получил военное звание. Обычно для этой цели самого сильного и физически крепкого в семье мальчика начинали с детства обучать сражаться на мечах, стрелять из лука и драться на кулаках.
Уже сотни лет юноши из обычных семей становились кадетами, а затем солдатами, чтобы принести почёт своей семье. Однако появился тот, кто стремился попасть в кадетский корпус из других соображений. Ему не нужен был почёт, он просто хотел сбежать из своего персонального ада.
Глава 1
– Джонни, ты проснулся! – Радостно воскликнула хозяйка дома, когда юноша спустился из своей тесной комнатки, находящейся на чердаке под протекающей крышей, на первый этаж трёхэтажного дома, где Эшли Роллен пила свой утренний чай. – Как хорошо, что ты проснулся, Джонни. – Она улыбнулась так широко, будто никому другому в этот самый момент не была бы так рада, как своему воспитаннику, Джону Арину.
Джон от её радостного всклика мгновенно помрачнел в лице. Он ненавидел эту лицемерную улыбку, после которой следовало озвучивание списка дел, которых ему хватало до наступления темноты.
***
Джон, родившийся без месяца шестнадцать лет назад в самом конце небольшого городка, в двухмесячном возрасте попал в дом Ролленов. Уже сейчас их семейство состояло из четырёх человек – Рона и Эшли Ролленов и двоих их детей – пятнадцатилетней Деми и четырнадцатилетнего Дина.
Собственные родители Джона были очень бедными людьми. Мать его умерла при родах, а отца, рабочего на железодобывающих шахтах, завалило под землёй, когда мальчику было два месяца отроду.
Весть о том, что двухмесячный ребёнок остался совершенно один и некому его взять к себе, разлетелась по маленькому городку со скоростью света. Это то и стало темой разговора на ужине, который устраивала Эшли Роллен для своих подруг из таких же богатых семей.
– Двухмесячный ребёнок, и совершенно некому его растить! – Сокрушались дамы с видом, будто у них сердце от печали разрывается.
– Наверное, умрёт. – С сожалением вздохнула одна из присутствующих и, схватив двумя пальчиками ручку фарфоровой чашки, отпила крепкий чай.
– И ведь нет в городе таких милосердных людей, которые взяли бы бедное дитя под своё крыло! – Со злобой и укором сказала другая, но тут же добавила. – Я бы сама с радостью, вот только у меня уже трое детей.
– А у меня четверо! – Послышалось оправдание с другого конца стола.
Эшли Роллен понаблюдала за этой картиной и сама не заметила, как ляпнула случайно:
– Я возьму ребёнка.
Все присутствующие женщины уставились на Эшли, и со всех уст начало разносится:
– Какая ты благородная, Эшли!
– Всем бы равняться на тебя!
И хотя Эшли Роллен в душе уже пожалела, что не удержала язык за зубами и поддалась секундному желанию прослыть благородной дамой с большим сердцем, снаружи она сияла и наслаждалась моментом, когда ею все восторгались.
На следующее утро Джон Арин попал в дом Ролленов, но частью их семьи он так и не стал. Он стал чем-то вроде бесплатной рабочей силы. Вся работа по дому была на нём, что помогало Рону и Эшли немало сэкономить на прислуге. И хотя Эшли никогда в открытую не называла его прислугой в доме, а на людях звала своим воспитанником, желая подчеркнуть свой благородный поступок, она каждое утро встречала его на первом этаже со своей улыбкой до ушей и радостным «Как хорошо, что ты проснулся, Джонни!», а потом зачитывала, что он должен сделать за день.
Так случилось и сегодня.
– Какие задания на сегодня, госпожа Эшли? – Спросил парень, склонив голову и помрачнев от того, что настал очередной день, в котором ему нет покоя.
– Как хорошо, что ты спросил, Джонни. Сегодня нужно нарубить дрова, расширить навес над дровницей и заполнить водой бочки, что находятся в ванных комнатах Деми и Дина. Хорошо? – Спросила она, улыбнувшись.
Джона невыносимо раздражало её лицемерие.
«Лучше бы она не улыбалась так натянуто и не пыталась делать вид, будто ей есть до меня дела, а просто отдавала приказы!», – думал он.
Из-за
