невозможно. Там как будто двигался огромный яркий персидский ковёр. Он увеличивался и увеличивался в размерах… И вдруг воздух словно раскололся: над войском взревели десятки труб. И люди на поле как будто откликнулись на их зов, всей массой двинулись навстречу этому ковру. Растекаясь в стороны и обгоняя друг друга, по глубокому талому снегу припустились мужики и парни, за ними мальчишки, бабы и даже старики…
Над войском снова взревели трубы, и так, что Дружинка с Ивашкой обмерли от восхищения.
А бегущие по полю люди на какое-то мгновение остановились… Затем точно кто-то подстегнул их, все прытко устремились вперёд.
Оттуда же, от войска, вразнобой покатились громовые удары медных набатов. Их везли на помостах четвёрки лошадей, скованные между собой цепями. На помостах же прохаживались барабанщики и по-молодецки разминались: по очереди с силой били и били в набаты колотушками, производя неимоверный гул.
Ничего подобного Дружинка и Ивашка не могли себе даже представить и от удивления разинули рты…
Наконец полки подошли ближе, и с вала их стало хорошо видно.
Впереди войска на серых в яблоках лошадях ехали пятьдесят стрельцов в красных кафтанах и шапках, вооружённые саблями и мушкетами. За ними попарно ехали на каурых лошадях десять трубачей в снежно-белых кафтанах и высоких белых шапках. Далее шла сотня одетых в тёмно-зелёные кафтаны и шапки боярских детей на одномастных пегих лошадях. Следом ехали два рослых дворянина в белых адамастовых кафтанах, в шапках из рысьего меха и белых сапогах, с золотыми цепями на груди. Один из них держал в руках саадак, а другой – тяжёлый серебряный шестопёр, украшенный драгоценными камнями.
Дружинка перевёл взгляд дальше и, толкнув в бок Ивашку, вскрикнул: «Глянь, глянь!»
Там, на белых лошадях, рядом, стремя в стремя, ехали два всадника. Один из них, справа, был таким громадным, что, казалось, конь под ним едва тянет свою ношу.
«Это же Скопин!» – от восторга зашлось сердечко у Дружинки, и он впился взглядом в большого воеводу…
Князь Михайло ехал на аргамаке, покрытом алой бархатной попоной и с пышным букетом страусовых перьев в золотой трубке на его голове. Шею аргамака украшала грива из пряденого золота, а вниз кокетливо ниспадал огромный науз [10]из красного шёлка. На ногах, выше изящных коленных чашечек, красовались золотые накольники, а у самых копыт – остроги из червлёного серебра. По обеим сторонам бархатного ухвата блестели большие золотые кованцы с лаловыми камнями. А ниже, вдоль повода узды, свисали кольцами золотые цепи и мелодично позвякивали в такт шагу аргамака[11].
Князь сидел на коротких стременах, в высоком седле, обтянутом бархатом с золотой оправой. На голове у него тускло отливала булатная ерихонка [12]с узорной насечкой. Поверх кафтана, под длинным плащом из золотой парчи с горностаевой опушкой, у него блестел стальной панцирь, пузырились наручи и бутурлыки[13]. Сбоку у него висел короткий меч, а в руке он держал копьё с прекрасным нарукавником.
Рядом
Науз – предмет конского убранства: шнур с кистями или подвесками, обычно богато украшенный, привешиваемый к шее лошади.
Грива – сетка, которой украшается грива аргамака. Науз – предмет конского убранства: шнур с кистями или подвесками, обычно богато украшенный, привешиваемый к шее лошади. Накольники – часть воинского доспеха: несколько соединённых вместе металлических полос, защищавших колени. Острога – шпора. Ухват – лента для украшения, имитирующая повод. Кованцы – украшения из кованого металла. Лал – благородная шпинель (драгоценный камень, по цвету близкий к рубину, но уступающий ему по твёрдости и блеску).
Ерихонка – вид металлического конически-выпуклого шлема с наушниками и назатыльником.
Бутурлык – поножи, доспех, защищающий ногу всадника. Наручи – защитный доспех для рук.
