же наш агент Кочетков.
– С ним встретишься отдельно, покажешь фотографию, дашь задание. Кроме того, там постоянно крутится человек по имени Борек, его укажет руководитель ансамбля Кац…
– Его брать?
– Привезешь в управление. С тобой поедет Никитин, его Кац хорошо знает, и переоденься, возьми в хозчасти военную форму.
Муравьев
Они с Никитиным переоделись и стали офицерами-танкистами, другой подходящей формы у завхоза не нашлось. В финчасти им выдали триста рублей на оперативные расходы.
На эту сумму они могли выпить по чашке кофе и запить его бутылкой нарзана.
Ровно в восемнадцать часов они зашли в ресторан. Ох и красиво же было в «Астории»! Лепнина, золото, ковры, кабинки дубовые. Столы со снежными скатертями и блестящей посудой.
Зал еще полупустой, всего несколько столов было занято, но у Игоря появилось какое-то странно призрачное ощущение, которое приходило к нему только в детстве, когда в тридцать пятом разрешили официально праздновать Новый год.
– Вот жизнь, Муравьев, – вздохнул у него за спиной Никитин, – а мы все по малинам да камерам.
– Знаешь, сколько на такую жизнь денег надо?
– Знаю, я меню посмотрел, моей зарплаты на одну котлету да салат хватит.
– Ну а на мою еще кофе можно дополнительно взять.
А к ним уже подлетал метр. Опытным взглядом он сразу различил, что эти два офицера – новички. Увидел он и их колодки, определив в них фронтовиков. А у этой публики кое-какие денежки водились.
– Прошу, дорогие гости, для фронтовиков мы сделаем все.
– За это спасибо, конечно, дорогой гражданин метрдотель, – Никитин взял инициативу на себя, – пойдемте-ка вот в этот закуток, поговорим.
Метр внимательно взглянул на офицеров и сразу же понял все.
В этом ресторане он проработал много лет, сам был агентом НКГБ с приличным стажем, поэтому знал, зачем приходят сюда люди из органов.
Они зашли в кабину, и Муравьев с Никитиным предъявили удостоверения. Метр внимательно прочитал их:
– Чем могу помочь?
– У нас к вам две просьбы, – мягко улыбнулся Муравьев, – вот счет, пришлите сюда официанта, который его выписывал.
Метр стремительно взглянул:
– Это рука Николая Петровича. Товарищи, что, неприятности какие? Не поверю. Николай Петрович старейший работник, награжден значком «Отличник общественного питания», имеет почетные грамоты…
– Не пугайтесь, нас интересуют люди, которых он обслуживал, и, пожалуйста, посадите нас здесь.
– С удовольствием. Заказывать будете?
– Да. Два кофе и, если можно, налейте чай в бутылку из-под коньяка.
– Я все понял, – усмехнулся метр.
Через минуту занавеска кабинки отодвинулась и появился невысокий, но очень шустрый человек лет шестидесяти, в белой куртке, накрахмаленной рубашке и черном галстуке-бабочке.
