подошел к двери и увидел двух новых персонажей сей трагедии: судебного врача Брыкина, следователя судебной палаты статского советника Акулова. Настроение у него сразу испортилось. Он терпеть не мог этого самоуверенного, высокомерного человека. Акулов был одет так, словно приехал не на убийство, а в Английский клуб. Он вообще слыл в городе британофилом и злые языки поговаривали, что он вот уже несколько лет безуспешно пытается выучить английский язык.
– Я войду первым, – безапелляционно изрек он и, брезгливо покосившись на потных городовых, вошел в разбитую дверь.
– Доктор, пожалуйста, сюда, – раздался его голос. Брыкин, подмигнув Бахтину, вошел в квартиру. Все стояли и ждали, и это начало бесить Бахтина. Он подождал еще минуту и вошел в квартиру. Акулова не было, он, видимо, ушел в одну из комнат, рядом с дверьми. Брыкин наклонился над телом убитого.
– Четыре дыры, – врач поднял голову, – как стрелок-то этот сподобился. Видать, большой умелец. Я вам, Александр Петрович, пули после вскрытия отдам. Вы же у нас криминалист.
Из глубины квартиры появился Акулов, недовольно взглянул на Бахтина.
– Ну что, доктор? – Он обращался к Брыкину, подчеркнуто игнорируя Бахтина.
– Что вы имеете в виду?
– Причина смерти.
– Извольте взглянуть.
– Ваше мнение?
– Убит из неизвестного огнестрельного оружия, предположительно из нагана или браунинга.
– Как вы сделали вывод?
«Господи, какой непроходимый дурак, – подумал Бахтин, – неужели опять придется работать с этим напыщенным идиотом».
А тем временем Литвин коротким свистком вызвал дворника. Тот подбежал, топая сапогами.
– Слушаю, ваше благородие.
– Пятое окно в последнем ряду видишь?
– Так точно.
– Кто там проживает?
– Так что господин Гензелли.
– Кто?
– Гензелли, ваше благородие, из цирка господин. Он в цирке «Модерн» на Кронверкском проспекте служил.
– Служил?
– Так точно, теперь он вроде как пострадавший инвалид. С крыши упал.
– Он в каком нумере проживает?
– В шестнадцатом.
– А зовут его как?
– Как обычно, Трушкин Егор Степанович, а Жорж Гензелли это вроде…
– Понятно. – Литвин пошел к подъезду.
– Вас сопроводить? – крикнул в спину дворник. Литвин не ответил и скрылся в парадном. То, что у дома другой владелец, чувствовалось сразу. Лестница была чистой, перила целые, крашеные, двери сияли медью заклепок и ручек.
Литвин был человеком молодым, регулярно посещал занятия гимнастического кружка, где истово обучался английскому боксу, к которому его приохотил Бахтин, поэтому взбежать до последнего этажа ему ничего не стоило. Ему оставался всего один пролет, и тут Литвин услышал какой-то странный скрип
