они должны были встретиться в Латинском квартале. В каком-то кафе, которое облюбовали для встреч в городе. От того места, где брат работал, шла прямая ветка метро…
В тот день, позднее, мне предстояло увидеть и брата Элен воочию. Это был не мужчина, а юноша, такое первое впечатление он производил. Высокий, худощавый и, как сестра, необычайно сероглазый, немного лохматый, в модных джинсовых обносках, походивших, правда, больше на спецовку. К тому же уставший, немного взмыленный – словом, только что с работы.
В кафе рядом с бульваром Сен-Мишель, куда мы втроем потихоньку забрели, оказалось шумно. Мы расположились за дальним столиком, но музыка не давала говорить и там.
Официант ушел с нашим заказом. Мы с Элен попросили кофе. Коля – какао в большой чашке. Он вдохновенно глазел по сторонам и улыбался. Брат и сестра обменивались понимающими взглядами. И до меня вдруг дошло, что они встретились, наверное, не просто так, им нужно было о чем-то поговорить. Не мешал ли я им? Понимание друг друга с полуслова, бессловесная преданность, что-то однозначно доброе в отношениях, свежее, – я давно не видел таких простых и искренних отношений между родственниками. И это казалось вдвойне неожиданным в обстановке захудалого модного кафе для молодежи, с небрежным обслуживанием, в какие заходят разве что гоп-компанией, чтобы послушать галдеж, самих себя и выпить пива с бесплатным арахисом в придачу.
Коля достал из кармана пачку «Ротманса» и закурил. Вкусы его мне нравились. Давненько я курил такие же сигареты. Я спросил его, чем он в пригороде занимается.
Коля с готовностью стал объяснять, рукой размахивая дым, чтобы нас не обкуривать, что на пару с другом они производили ремонт ресторанного помещения. Крошили стену, воздвигали новую перегородку, монтировали новую стойку, шпаклевали, красили, белили. Уже три недели они занимались «стройкой». Работа им досталась по знакомству. Платил ливанец, открывший ресторан и вынужденный полностью перестраивать помещение. Они планировали закончить к августу. Плата за труды неплохая. Работа честная, хотя и левая. Разрешения на работу во Франции у них с другом, конечно, не было. По одному тону Коли было понятно, что вкалывали они как черти.
Вмешавшись в разговор, Элен стала объяснять, что брат решил больше не брать ни у кого деньги – она это уже говорила – и жить на собственные средства. Вот и гнет спину. Хотя его никто не принуждал к этому. Коля запротестовал.
– Она ничего не понимает, – с бесхитростной улыбкой подростка заверил он. – Попробуй объясни.
Нам принесли кофе, а затем и какао. При таком темпе обслуживания мы могли бы всё это заказать уже в третий раз. Глядя на то, как брат и сестра дружно, одинаковыми жестами размешивают сахар, я вдруг догадался спросить обоих, обедали ли они сегодня. Оказалось – нет. Коля заверил, что обходится вообще без обеда. Там, где они с другом вкалывали, на обед они ходили в ближайшую булочную, покупали себе по «сандвичу», а то и просто какой-нибудь сладкий пирог.
