потрепанные жизнью, но настоящие, сохранившиеся. Взрослые дети… – вдруг сформулировал я для себя. Разве не это поразило меня в Элен во время первой встречи в Москве, в обществе подруги?
Меня вдруг осенила здравая мысль. Одни мои знакомые – они сдавали мне под Ниццей дом на июль или август, когда я был в состоянии за него платить, – в своем гостиничном хозяйстве затеяли перестройки и, как я слышал, подыскивали надежных рабочих. Не предложить ли услуги Коли и товарища? Я поделился своим соображением с Колей.
Тот лишь улыбался. С таким видом, будто дело уже решено. Ни охладить его пыла, ни объяснить толком, о какой работе идет речь, я уже не мог. Всё, что мне оставалось, так это пообещать дозвониться паре в Ниццу и после того, как удастся переговорить с ними, сообщить подробности.
Коля написал на бумажке номер своего сотового – с французской сим-картой.
В этом году душа не лежала к прохлаждениям. Но я решил не отказывать в себе в «каникулах». Зачем себя наказывать? Я позвонил под Ниццу и забронировал тот же самый дом, что и прошлым летом, – на три недели.
Повлиял на меня, видимо, и тот факт, что Элен со своими «сестрами» из Парижа должна была поехать под Канны, где у них проходила какая-то выставка. Все куда-то едут, у всех какие-то планы, один я жил непонятно чем…
Небольшой дом, находившийся на гостиничном подворье в предгорьях близ Ниццы, недалеко от Сен-Блеза, мы не раз снимали с Ванессой. Немолодая пара, владевшая отелем из двадцати номеров, дом сдавала нам по дружеской цене. Удобство заключалось еще и в том, что иногда, если возникала необходимость, остановиться можно было в номерах самой гостиницы. Пара держала при отеле ресторан, небольшой, скромный. Но чтобы хоть чем-то заманить клиентуру, хозяева готовили вполне приличную провансальскую еду вперемежку с итальянской «пастой».
А кроме всего, они еще и держали у себя мой древнющий «ягуар», который я купил в тот момент, когда мне досталась моя доля от мною же созданного бизнеса, но обеспечивать парковку машины в Париже не мог из-за своих постоянных разъездов, и в одну из поездок под Ниццу попросил пару оставить «ягуар» на подворье за небольшую плату. Пока, наконец, не решил вообще от него избавиться. Слишком старый – уже старым я его и купил – и прожорливый, чтобы можно было гонять такой автомобиль через всю Францию, к тому же любой ремонт требовал теперь настоящих капиталовложений.
Взрослый сын хозяев, решивший машину купить, – я попросил всего три тысячи евро, – денег мне так и не заплатил. Пока не подвернется новый покупатель или сам я, чего доброго, не пожелаю машиной воспользоваться и пока она по-прежнему оставалась оформленной на меня, родители держали «ягуар» на безвременной стоянке, загнав рыдван в пыльный конец старой конюшни, которую переоборудовали под хозяйственные помещения. Настал момент развязаться и с этой историей…
В Ницце стояла ясная, теплая погода. Обычной в это время года духоты не чувствовалось. Одно это вселяло в меня уверенность,
