Золото тигров. Сокровенная роза. История ночи. Полное собрание поэтических текстов. Хорхе Луис Борхес

      Вдали от моря и сражений – рая,

      Каким всегда рисуется утрата,

      Бродила тень ослепшего пирата,

      Английские проселки вымеряя.

      Облаян злыми хуторскими псами,

      Обстрелян метким воинством ребячьим,

      Он спал растрескавшимся и горячим

      Сном в пропыленной придорожной яме.

      И знал, что там, где берег блещет златом,

      Судьба его ждет с сокровенным кладом —

      Отрадой в беспросветной круговерти.

      Так и тебя в краю, что блещет златом,

      Судьба ждет с тем же неразменным кладом

      Безмерной и неотвратимой смерти.

      Прах. Лишь клинок Мураньи. Лишь размытый

      Закат над выцветшею стариною.

      Не мог я видеть этого бандита,

      Чья тень с закатом вновь передо мною.

      Палермо, невысокий той порою,

      Венчался канареечным порталом

      Тюрьмы. И по отчаянным кварталам

      Бродил клинок, пугающий игрою.

      Клинок. Лица уже за дымкой серой

      Как нет. И от наемника отваги,

      Который ей служил такою верой,

      Остались тень и беглый блеск навахи.

      Пятная мрамор, это начертанье

      Не троньте, времена: «Хуан Муранья».

      Он видится мне конным той заветной

      Порой, когда искал своей кончины:

      Из всех часов, соткавших жизнь мужчины,

      Пребудет этот – горький и победный.

      Плывут, отсвечивая белизною,

      Скакун и пончо. Залегла в засаде

      Погибель. Движется с тоской во взгляде

      Франсиско Борхес пустошью ночною.

      Вокруг – винтовочное грохотанье,

      Перед глазами – пампа без предела, —

      Все, что сошлось и стало жизнью целой:

      Он на своем привычном поле брани.

      Тень высится в эпическом покое,

      Уже не досягаема строкою.

      Законы ль строгие, слепое ль приключенье —

      Чем бы ни правился вселенский этот сон —

      Схлестнулись так, что я попал в полон

      Альфонсо Рейеса упругого ученья.

      Неведомо такое никому

      Искусство – ни Улиссу, ни Синдбаду —

      И видеть в смене городов отраду,

      И верным оставаться одному.

      А если память свой жестокий дрот

      Вонзит – из неподатливых пластин

      Поэт нам сплавит ряд александрин

      Или элегию печальную скует.

      В трудах, как и любому человеку,

      Ему надежда помогала жить:

      Строкой, которую не позабыть,

      Вернуть

Скачать книгу