те, кого она и в самом радужном-то настроении с трудом выносила, а в таком как сейчас…
Движимая инстинктом себялюбия и самосохранения, могущественная некромантка и вроде как хозяйка этого замка поспешила закрыть распахнутую ею дверь.
Ага, сейчас! Не тут-то было! Ибо из угла комнаты уже неслось сладко-приторное и одновременно капризно-обиженное.
– Ка-ааая, дорога-ааая, ты куда-ааа?!
Прощебетала, надув узенькие губки одна из трёх её тёток. Впрочем, две оставшиеся тут же последовали её примеру.
Дурной пример, он, как известно, заразителен.
Поэтому и их матушка и по совместительству бабушка Каи, которой триста лет в обед, тоже обиженно-капризно надула губки. И любовник-приживала тоже… Любовник, кстати, был бабушкин (не тёток). Ибо тётки, все три, были старыми девами. Причём старыми девами, как они утверждали, по собственному выбору. Хорошо зная тёток, Кая в это ни на секунду не верила, но, будучи девушкой умной, никогда вышеупомянутого утверждения не оспаривала.
– У меня дела, очень, очень срочные! – нервно ответила девушка. И сделала очередную попытку ретироваться. И она уже даже решительно развернулась на каблуках и решительно зашагала прочь… Однако, для того, чтобы успеть смыться, проделала она всё вышеописанное недостаточно быстро.
– Но, Кая, мы надеялись, что ты уделишь нам хотя бы минутку своего внимания! – жалобно заблеяли тётушки. А их матушка согласно закивала. – Но у тебя никогда нет на нас времени! А мы ведь твоя родня! Мы переживаем за тебя! – дополняя друг друга, засыпали её «проявлениями своей заботы» тётушки. – И по поводу всех этих слухов мы тоже переживаем! Ты бы уделила нам хоть минутку своего внимания! Поделилась бы с нами, милая? Кстати, а как поживает последний из твоих женихов?
– Никак уже не поживает! – на свою беду Кая не сдержалась и сказала чистейшую правду.
– Что и этот… того? – завздыхали изображающие сердобольность тётушки и их матушка.
– Да, – с тяжелым вздохом нехотя признала девушка, не заметив, как азартно загорелись глазки у грустно охающих и горестно причитающих родственниц.
А что ей оставалось делать? Толку скрывать. Всё равно они скоро узнают.
– А нового, как думаешь, пришлют? – как-то слишком уж пылко и слишком заинтересованно, на взгляд Каи, уточнил любовник-приживала, длинноногий и худой как щепка щёголь далеко не первой молодости, но по-прежнему мнящий себя неотразимым красавцем.
– А тебе что за дело?
Кая настолько изумилась, что даже забыла о хороших манерах.
– Просто интересно, – пожал плечами «неотразимый красавец». – Что уже и спросить нельзя?
Кая возможно и поверила бы, если бы не заметила, что три её тётки и их матушка тоже почему-то тут же принялись изображать, что им совершенно неинтересно, пришлют ли следующего.
– Хммм, – окинула хозяйка замка своих родственничков. – А это уже интересно…
«Нет, не интересно! Тебе это совершенно не интересно!» – не позволила она себе, увлекшись новой загадкой, потерять цель. Довольная собой, что сумела вовремя остановиться, девушка в очередной раз попыталась закрыть столь опрометчиво открытую ею несколько минут назад дверь.
Свобода была уже близко. До неё оставалось просто какие-то несколько шагов.
И тут, откуда не возьмись, перед ней возник малыш Парки, которому, к слову, по-другому то и появляться было не положено. Потому что Парки был призраком.
Что, отнюдь, не помешало хилому и болезненному на вид семилетнему малышу заблокировать собой проход. Кая попыталась отодвинуть приставучего призрака в сторону, но тому настолько не терпелось поделиться с ней своей информацией, что он даже забыл про свойственную ему робость.
– Они делают ставки как на промежуточный, так и на конечный результат! – одновременно обвинительно и напыщенно возвестил исполненный чувства праведного негодования малыш.
– Что?!
Недоуменно-раздраженно уставилась на призрака Кая, которая не сразу поняла о каких ставках он говорит.
– На какой ещё конечный и промежуточный результат?
– Все в замке пытаются угадать, сколько твоих женихов умрёт, а сколько пропадёт без вести, прежде чем тебе или перестанут их присылать или ты всё-таки выйдешь замуж! И делают на это дело ставки! – со свойственной только детям непосредственностью и искренностью возмущенно, но при этом радостно и звонко отчеканил каждое слово призрак.
– Па-аааарки! – задохнувшись, выдохнула почтенная матушка трёх старых дев. Вслед за чем затараторила. – Не отвлекай Хозяйку своими небылицами. Разве не видишь, она ОЧЕНЬ занята?! А ты её отвлекаешь!
Смотрящие
