она зарабатывала на жизнь, обучая английскому языку детишек из хороших семей. Раз в неделю Рашель Исаковна приходила к нам на обед, и я должен был демонстрировать бабушке свои успехи, декламируя стишки на английском языке.
В январе 1952 года пророчество Нюры сбылось: у меня родилась сестричка Оля, и меня переселили в столовую к бабушке, где она жила одна после отъезда деда Гриши в Цхалтубо. Мама была теперь занята моей сестрой и своими медицинскими экзаменами; папа писал диссертацию по микробиологии. В основном мной занималась бабушка.
Бабушкино имя Мэри звучало странно для русского уха – не Мария или Маша, а Мэри, на иностранный манер. На самом деле она была Мириам, а в Мэри превратилась в Америке во время Великой Отечественной войны, когда дедушка работал вице-консулом в Сан-Франциско. Я не очень понимал, чем занимаются вице-консулы, но это определенно была захватывающая работа, судя по коллекции сокровищ, запертых в дедушкином столе в ожидании его возвращения из «Цхалтубо». Иногда бабушка открывала стол, и мы рассматривали сокровища: серебряный перочинный нож на змеиной цепочке, игрушечный автобус с надписью «Всемирная выставка в Нью-Йорке, 1939 год», индейского божка с тремя парами крыльев и открытки – Ниагарский водопад, Большой Каньон, мост Золотые Ворота. Мы искали эти места на карте, и бабушка в сотый раз рассказывала мне, как они с дедушкой возвращались домой из Америки на большом белом пароходе, за которым охотились японские подводные лодки, и как им потребовались две недели пути на поезде, чтобы добраться из Владивостока в Москву через Сибирь по зеленой линии, прочерченной карандашом на дедушкиной карте.
Вместе с бабушкой мы бегали по делам. Мы ходили в букинистический магазин, чтобы продать книги из дедушкиной библиотеки, и в антикварный магазин, куда относили предметы из постепенно уменьшающейся коллекции американских вещей: зарплаты папы не хватало, чтобы прокормить всех нас. Однажды бабушка взяла меня с собой, чтобы отправить посылку дедушке в «Цхалтубо», и я помню длинную очередь грустных женщин и солдата в окне, который взял посылку. Мне было уже пять, и, видимо, я задавал слишком много вопросов, так как бабушка больше не брала меня с собой в ту очередь.
21 декабря 1952 года, почти через год после отъезда деда Гриши, вся страна праздновала 75-летие товарища Сталина. Я любил товарища Сталина. Его доброе лицо улыбалось мне сквозь усы с плакатов со всех сторон. Каждый день по дороге в группу Рашель Исаковны мы проходили мимо красного здания с колоннами, в котором располагался Музей подарков Сталину, где были выставлены подарки, которые Вождь получал со всего света. Однажды я уговорил бабушку зайти внутрь. Перед глазами предстали несметные сокровища – экзотические сабли, ружья, коврики с вышитыми золотом революционными сюжетами и портреты самого товарища Сталина: вот он молодой революционер, окруженный соратниками, вот – стоит в одиночестве
