наніями; а посулено ему за то на ряду мучениковъ царство Небесное… Въ самомъ дълъ, по освидътельствованіи нашлась тая пуля необыкновенною, и въ ней внутренность была серебряная съ Латинскими литерами! Тъло убитаго… отвезено въ отечество его, въ городъ Корсунь, къ погребенію въ тамошней деревянной церкви, на коштъ его построенной. Но когда началось погребеніе въ присутствіи многочисленнаго народа и духовенства, то громовымъ ударомъ зажжена церковь, и тъло убитаго, вмъстъ съ церковю, сгоръло въ пепелъ.
– А может, ну ее, москальку эту?
Алекс сделал гримасу, которая должна была одновременно изображать его усталость и безблагодатность этого предложения:
– Опять начинаешь, да?
– Не опять, а снова, – огрызнулся его бойфренд Никас. В последние дни он был явно не в настроении.
– Оно и видно. Ты что, думаешь, я ее вот прям очень жажду лицезреть тут, что ли?
В ответ Никас ухмыльнулся:
– Между прочим, некоторым она очень даже нравится.
– Он еще и издевается! – Алекс рад был перевести неприятный разговор на что-то более игривое. – Лично мне нравятся только прыгожи белоруски хлопцы, а не какие-то там москальские крали, будь они хоть сто раз Елены Прекрасные!
Поцелуй стал достойным завершением этой сцены. Алекс, шельмец, умел добиваться своего.
– Ну пойми же… – полушепотом обрабатывал он колеблющегося бойфренда, ероша его волосы. – Нам с тобой в Белорашке не жизнь. Батька нашего брата не жалует. Валить надо. А для этого, как ты знаешь, нужны бабки, много бабок. Твоя музыка нам в этом никак не поможет, увы и ах. Ну а к чему привела идея заняться политикой, сам помнишь…
Никас тоскливо вздохнул. Грандиозный план создать социал-демократическую партию, стоящую на страже прав притесняемых гэбней белорусских геев и лесбиянок, и развести по этому поводу на бабки западных спонсоров провалился. И далеко не по причине репрессий кровавого режима. Очень быстро выяснилось, что в стране уже существует аж четыре социал-демократических партии, причем все они в меру своей наглости грантоедствуют и прилежно стучат на конкурентов в Брюссель и Вашингтон. Соискатели общечеловеческих ценностей с некоторым количеством нулей вели с представителями Госдепа и между собой чрезвычайно конструктивные диалоги, воспетые впоследствии пресловутыми «Навiнками»:
«– Баксы привез? Мне первому дайте! С шести утра стою!
– Как тебе первому? Мне дайте! Пидар ты!
– Он не пидор. Он социал-демократ…
– Мне! Мне первому дайте! Я – пидор!»
Столь напряженная внутривидовая конкуренция не оставляла шансов более слабым и стеснительным особям. Пришлось податься в туриндустрию.
– Ну блин, для чего это я тебе тут это говорю-то! – прервал грустные мысли любимого Алекс. – У москалей этих бабок до фига, вот приедут – и разведем их по полной программе. А еще нам надо в фонде показать, что мы надежные партнеры, можем привлекать хороших клиентов. Помнишь, что Кот говорил? Если эти приедут и им понравится, то они и других за собой притащат. У Елены в Москве большие связи, она там чуть ли не депутатка. Или советник министра, точно не помню. Они нам нужны, понимаешь? Так что потерпи немного, милый. А когда мы будем сидеть на набережной в Ницце, в белых шортах, и попивать коктейль «Секс на пляже», вот тогда и посмеемся надо всеми.
Следующим вечером сладкая парочка встречала десант из Москвы на минском вокзале. Первой из московского поезда выпрыгнула та самая Елена, в ярко-кораловом брючном костюме и с алой помадой на губах. Сложно сказать, была ли она и в самом деле красива. Да это теперь и не важно. Важно было то, что она умела в совершенно любом месте и в любой компании оказываться в центре всеобщего внимания. Едва ее каблуки стукнули о перрон, как на нем в том самом месте образовался затор: кто-то из шедших мимо засматривался на нее, кто-то просто на миг задерживался, чье-то внимание привлекало яркое пятно, кому-то мешали протащить чемодан уже вставшие впереди. Через минуту перрон у третьего вагона напоминал кишащий муравейник.
– Ааа, ну вот они где! – прокричала Елена, едва завидев в толпе сладкую парочку: высокого голубоглазого красавца Никаса и мелковато-неказистого, но жутко обаятельного Алекса. Просочиться мимо нее не было никакой возможности.
Со словами «салютас, камарадас!» Елена заключила в объятия оказавшегося неподалеку Никаса, тот даже промямлил что-то вежливое в ответ. Алекс мог быть доволен проделанной накануне разъяснительной работой. Он даже ощутил легкий укол ревности – а вдруг, вдруг Никас передумает и…? Елена была козырной бабой. У нее наличествовали внешность, деньги и связи в Рашке. Именно она могла гарантировать милому другу Никасу вожделенный билет в Ниццу и «Секс на пляже». А если и выглядела порой как гламурная киса, то по повадкам напоминала
«Исторія Русовъ, или Малой Россіи» написана в конце XVIII либо начале XIX в. Автор неизвестен.
