самые дубы, что росли на ее родине. Впервые за это время она увидела знакомые деревья.
После того, как девушка обнаружила эту небольшую дубраву, она стала каждый день приходить сюда. В любую погоду хотя бы ненадолго Римьяна старалась выпорхнуть из каменных стен и провести время среди казавшихся ей даже теплыми стволов исполинов. Она сидела под их кроной, обнимала жилистую шершавую кору.
Дни на острове тем временем становились холоднее и дождливее. Как и на ее родине, здесь имели место смены времен года. И солнце катилось к холодным дням. Но даже когда с неба сыпали колкие капли дождя, Римьяна, укрывшись плащом, уходила вечером в дубраву. Даже когда завывал ледяной ветер, срывая с ее родных деревьев желтеющие листья, девушка тихонько садилась под их сень, прижималась мокрой от дождя щекой к их шероховатой коре и закрывала глаза. В эти моменты она могла представить себя не здесь, на оторванном от всего мира острове, но, будто гуляя невдалеке от дома, присела отдохнуть под сенью деревьев. Зов ветра возвращал ее в реальность, и слезы прокладывали влажные дорожки по ее щекам.
По вечерам жрицы садились читать толстые в мощных переплетах книги. В зале горели свечи и светильники. Девушки учили новые странные языки, которыми были написаны эти книги. И необычные вещи, изложенные там. Какие-то из них Римьяне казались знакомыми, благодаря рассказам, слышанным еще дома, но многое было новым. Здесь она узнавала, в том числе, о географии и истории мест, где оказалась.
Римьяна всегда хорошо ориентировалась в лесу, даже на большом расстоянии от деревни. Детей леса достаточно рано отпускали бродить одних, зная, что до границ Леса они все равно не доберутся, а Лес и все поселения в нем дружественны. Девушка легко определяла части света, знала, как добыть пищу, оставшись одной на несколько дней в лесу. Старшины деревень немного рассказывали о тех землях, что лежат за пределами Леса, и о народах отделенных просветом Большой Равнины. Среди жителей лесов встречались и путешественники, которые уходили на годы, а вернувшись, рассказывали невероятные истории. Но раньше Римьяна не могла представить, как и где все то, о чем они говорили, располагалось в действительности. А здесь, в Монастыре, она познакомилась с картами, узнав, как можно отобразить гигантские пространства на небольших в сущности отрезах бумаги, ткани и выделанной кожи. Нритта объяснила новой послушнице, как читать их и разбираться в навигационных картах. Здесь было очень много изображений водных пространств и тонкими линиями нанесенных на них путей, по которым могли следовать корабли. Римьяна увидела, что ее родные леса простираются куда дальше на север, чем она предполагала, и чем кто-либо из ее знакомых мог заходить. Карты лесов не несли отметок деревень, а просто покрывали единым слоем пространство, зачастую совсем не размеченное. Видимо, тот, кто чертил их, не был хорошо знаком с этими землями. В противоположность Лесам, Равнина была достаточно подробно картирована, с точным нанесением всех поселений и крупных городов. В северных морях, куда лежал путь, через
