вытекает речка. Дом очень большой, и в его архитектуре преобладает печать Средневековья: одна из его частей сделана из очень толстого камня, в ней лишь несколько высоко расположенных окон с железными решетками. Дом напоминает замок и примыкает к старой часовне или церквушке. У меня не было ключа от двери, ведущей из дома в часовню, поэтому я не заходил внутрь, но сделал несколько ее снимков своим «Кодаком». В разные времена дом частично и довольно беспорядочно достраивался, поэтому я не смог точно определить его общую площадь, но она, должно быть, очень велика. Поблизости домов немного, один из них – довольно большой – построен недавно, это частная психиатрическая лечебница. Но из усадьбы ее не видно.
Когда я закончил, граф сказал:
– Хорошо, что дом старинный и просторный. Я сам из древнего рода, жизнь в новом доме была бы для меня мучительна. Конечно, за день дом не сделаешь обжитым; но, в сущности, не так уж много дней составляют столетие. Меня радует и то, что там есть старая часовня. Нам, господарям Трансильвании, не хотелось бы, чтобы наши кости покоились рядом с простыми смертными. Я не ищу ни веселья, ни радости, ни упоения солнечными лучами и искрящимися водами, которые так ценят люди молодые и жизнерадостные. Я уже не молод, и мое сердце, измученное годами скорби по умершим, не склонно к веселью. Да и стены моего замка разрушаются; внутри сумрачно, а сквозь проломы и поврежденные оконницы дует холодный ветер. Я люблю тень и полумрак и хотел бы жить уединенно, насколько это возможно.
Почему-то его слова не соответствовали его облику. Возможно, сами черты лица этого человека придавали зловещий оттенок его улыбке.
Вскоре он извинился и вышел, попросив меня собрать мои бумаги. В его отсутствие я начал рассматривать книги. Среди них был атлас, открытый, конечно же, на карте Англии; было видно, что ею часто пользовались. Я заметил, что некоторые названия обведены кружками: один из них – близ Лондона, как раз там, где расположена новая усадьба графа; два другие – Эксетер и Уитби[17] – на Йоркширском побережье.
Приблизительно через час граф вернулся.
– А, вы всё еще за книгами? – заметил он. – Хорошо! Но вы не должны так много работать. Пойдемте, мне доложили, что ужин готов.
Он взял меня под руку, и мы прошли в соседнюю комнату, где меня ждал великолепно накрытый стол. Граф вновь отказался разделить со мной трапезу, сославшись на то, что обедал вне дома. Но, как и накануне, пока я ел, сидел со мной, непринужденно беседуя. Потом я закурил сигару, как и накануне. И так за разговором – граф задавал вопросы на самые разные темы – прошло несколько часов.
Я никоим образом не дал понять, что время очень позднее, так как считал себя обязанным быть любезным с хозяином. Спать мне не хотелось, вчерашний продолжительный сон подкрепил меня. Однако я почувствовал озноб, как это обычно бывает на рассвете, ведь рассвет –
