чтобы первому схватить.
Но не находится та, чудодейственная.
А в остальном всё ладится. На работе неуклонно повышают в должности и прибавляют заработок. Со Светкой он завёл традицию возвращаться домой с цветами. Да и как иначе, если тебя встречают так, будто ты не менеджер фирмы, а наследный принц Cаудовской Аравии. Стол полон вкусностей. Ароматы дурманят уже с лестничной площадки. И ещё старается ни в чём не попрекать, а только ободрять и хвалить. Особенно не допускает слёз.
– А почему это сегодня глаза на мокром месте?.. Котлеты у нас подгорели? Не поверишь, но я с детства обожаю горелые котлеты! Мама специально их жгла, чтобы я лучше ел. Правда, правда!
Он счастлив, когда Светка, смахнув слёзы, весело смеётся в ответ:
– Ну, силён же ты врать! Какой ты у меня чудной!
И порывисто обнимает, как в тот вечер у ресторана.
А он спрашивает полушутя-полусерьёзно:
– Завтра не прозеваешь? Ей-же-ей, люблю горелое, но не каждый день…
Баба Надя
Николай остановил машину, заметив старушку, бредущую по обочине дороги с тяжеленной сумкой: шкардых-шкардых…
– Бабуля, далеко собралась?
– А? Чево? Не слышу…
– Спрашиваю, далеко путь держишь? Куда подвезти?
– Деревня Гуськово, слыхал? Там мой дом…
– Знаю такую деревню. Садись, я тебе сумку подам. Сумка-то не тяжёлая, а, глядя на тебя, подумаешь: сто пудов!
Парень снова сел за руль, и грузовичок загромыхал по ухабистой деревенской дороге. Он часто ездил здесь в деревеньку, где осталось хозяйство умершей бабки: нехитрые деревенские постройки, сад и огород. В мелких деревушках теперь никто не живёт: молодёжь разъехалась, старики померли…
– А тебя кто ожидает в деревне? Живёт там кто-нибудь ещё?
– Не знаю. Целый год не была…
– А где ж ты была?
– В Москве у родни. Когда из деревни все разъехались, мы с Егоровной остались одни. Друг дружке подсобляли и сажать, и полоть, и убирать. А когда за Егоровной приехала дочка из города и забрала к себе, я осталась одна-одинёшенька. Совсем стало невмоготу, даже поговорить не с кем, душу отвести… Радиоточка у меня была – отключили, грозились электричество отключить, дров на зиму не осталось… Стала я думать, куда бы и мне перебраться. Детей у меня своих никогда не было. Вспомнила про племянницу Катюшу, сестрину дочку. Сестры давно в живых нет. А дочку её мы вместе выхаживали. Сестра мне её поручала, когда требовалось отлучиться по делам или когда болела. Я её любила как родную. Катюша уехала в Москву, когда школу окончила. Там и семьёй обзавелась, детей родила. Учёной стала: институт окончила… Подумала: а не попроситься ли к ней? Я и стряпать хорошо умею, и по хозяйству смогу помочь… В общем, написала Кате письмо, она приехать разрешила. Обрадовалась
