позвали на новогоднюю вечеринку, и я собирался пригласить на нее Юлю, рассчитывая, заодно, обсудить с ней назревшие вопросы и расставить все точки над «i». Однако план мой оказался мертворожденным. Неожиданно, перед новогодними каникулами, Юля позвала меня погулять. Почему неожиданно? Обычно на прогулки ее вытаскивал я, от нее же инициатива исходила крайне редко, по-крайней мере, последние несколько месяцев.
Встретились мы около входа в парк. Предновогодняя суета поглотила всех вокруг, поэтому в нем было немноголюдно, идеальная атмосфера для решения накопившихся проблем. Тот вечер врезался в мою память надолго. Я подошел к ней, и как обычно хотел обнять, но Юля, сделав шаг назад, сказала, что нас ждет серьезный разговор, и пошла вглубь парка. Такой поворот событий ввел меня в ступор. Простояв несколько секунд, я двинулся за ней.
Разговор шел тяжело. Ну как разговор, скорее монолог одного актера. Для Юли все это было лишь игрой, театром, в котором она играла главную роль, а я был лишь актером массовки. Как, позже выяснилось, не первым, и не последним в титрах. По ходу ее монолога, я понял, что никогда и не знал ее настоящую. Оказалось, что ее родители никогда не были против нашего общения, никакого переезда и поступления в другой город не планировалось, а репетиторов не было и подавно. Занятиями она отмахивалась от меня и обычно ходила гулять с другим парнем (кажется он был завсегдатаем тусовок, на которые я и Юля приходили вдвоем). Ну а вишенкой на этом торте из лжи было то, что на самом деле никаких реальных чувств ко мне она не испытывала. Поиграв со мной как с маленьким щенком, она выбросила меня на улицу под проливной дождь.
Дальнейшие события я помню достаточно смутно. Раз в неделю я стабильно появлялся на какой-нибудь тусовке, на которой быстро напивался и засыпал. Бывало, что я и сам становился жертвой шутников с маркерами, но меня это не сильно волновало. В такой обстановке экзамены отошли на второй план, да и если быть честным, к тому моменту я даже не определился на какой факультет я бы хотел поступать. Забавно, но именно тогда ко мне приходили мысли вернуться к барабанам. Дома я даже вновь начал заниматься на подушках. Казалось, вот-вот и я снова займусь музыкой, всего-то нужно было вернуться к Андрюхе и найти какую-нибудь начинающую группу. К сожалению, все это так и осталось мыслями, которым не суждено было воплотиться в жизнь.
В таком ритме прошла зима и начало весны. Я кое-как держался на плаву, хотя чувствовал, что мое эмоциональное состояние ухудшается. К середине весны алкоголь, ранее успешно справлявшийся с моими тараканами, уже не оказывал должного эффекта. Я начал искать замену. Поначалу, я обратился к родителям с просьбой записать меня к психиатру, рассчитывая на то, что он сможет выписать мне антидепрессанты, которые помогли бы справиться с надломленной психикой. К сожалению, слова «депрессия» для родителей не существовало. «Не придумывай!» – все что они отвечали, когда я заводил разговор о расстройстве и таблетках. Во времена их молодости никто не говорил
