KNOWLEDGELIDES
Ноули́ты (хранители) – изумление;
DUALIDES
Димали́ты (неопределившиеся) – несколько эмоций.
Красив в своем великолепии
Сей дивный, странный мир.
Таятся в нем Кошмары
Да сны различных сил.
Не ведаем мы много,
Не знаем, что и как,
Однако в этом замке
Смысл Вечности двояк.
Одним дарованы мгновения,
Другим – лишь пара лет.
А кто-то Мелас вдруг покинет,
Дав Смерти правильный обет.
У врат стоишь ты, странник,
Тут истина одна:
Здесь кто-то гостем станет,
А кто-то – пленным. Навсегда.
Пролог
Шум голосов эхом путешествовал по залу, преобразуясь то в ропот, то в стенания, отскакивал от стен, и взмывал вверх, пролетая над понурыми головами. Там, в вышине, перемигивалась тьма. Казалось, будто клубящиеся по углам тени внимательно следят за каждым оказавшимся здесь, неся свою безмолвную службу.
Зал, поистине исполинских размеров, был полон. Люди жались к обшарпанным белым стенам, с которых слезла почти вся штукатурка. Некогда красивая лепнина, украшавшая зал виноградными лозами, с течением времени постепенно разрушалась. Редкие статуи парящих над ними ангелочков лишились носов и пальцев по той же причине. Их лики омывал естественный свет из огромных окон, что простирались практически от пола до потолка. Оттуда выступали все новые фигуры людей, продолжающие прибывать в этот зал. Молчаливая и безропотная публика.
Большинство лиц ничего не выражало: взгляды остекленели, землистый цвет кожи подчеркивал залегшие под глазами темные круги. Лишь единицы проявляли эмоциональность и рвались вперед, но толпа упорно не давала им пролезть вне очереди. В самом конце виднелся выход, но двери были слишком узки для того, чтобы пропустить всех за один раз. Казалось, будто людям нет конца и края.
Она стояла практически у самой стены в окружении нескольких рослых мужчин, что не давали никому протиснуться вперед. Девушка была хрупкой, нежной, словно цветок. Ее лицо обрамляли мягкие светлые волосы, ниспадавшие на плечи, а в серо-голубых глазах мелькало лишь удивление. Ни капли страха.
Одета она была в простую свободную рубашку и серые штаны. Угрюмые мужчины бесстрастно смотрели перед собой, неумолимо оттесняя ее все ближе к выходу. Девушка же пряталась за их спинами, словно за щитом, постоянно озираясь по сторонам.
Где-то совсем неподалеку запел прекрасный женский голос:
– Плету я нить уж сотни лет,
Был таков мой здесь обет.
Сколько ж судеб повидала я
До того, как встретила тебя…
Казалось, будто никто, кроме нее, не слышал поразительную мелодию, льющуюся отовсюду. Девушка вздрогнула и обернулась в попытке найти незнакомку, которой принадлежал голос. Но вокруг простиралось лишь бескрайнее людское море.
На стенах виднелись остатки древних разноцветных фресок: они рассказывали о некой могущественной империи и двух противоборствующих силах. На одной из них изображалась королевская семья, но с течением времени от их фигур остались лишь белые силуэты. Однако на голове одной из женщин можно было различить корону, украшенную сапфирами. Краски на ней с годами не поблекли. За плечами королевы распростерлись белоснежные крылья: в небе парила опасная ночная хищница – сова. За ней вырисовывались силуэты и других птиц: сокола, орла, стервятника и ястреба. Под ними бежали звери, среди которых мелькали тигры, львы, лисы, волки и белоснежные лошади с развевающимися гривами, под копытами которых дрожала земля.
На одной из стен, расположенной напротив, находилась полуразрушенная часть еще одной фрески. На ней изображалась армия ужасных теневых существ: их темные глаза смотрели прямо в душу, пробирая до костей. Позади армии взмывали вверх черные птицы – вороны – и готовились к прыжку такого же цвета звери. Лицо того, кто повелевал этой громадной армией, – лицо Короля Теней – не сохранилось. Как он выглядел? Столь же уродливо, сколь и его монстры? Или, наоборот, ужасающе прекрасно?
Его доспехи походили на кости, украшенные обсидиановыми перьями. На голове угадывалась часть маски в виде огромного черепа с горящими глазницами. Он принадлежал птице или животному? Ответа на этот вопрос тоже не было.
Толпа
