после ее откровения. А ведь я старше, а значит, должен о ней заботиться вдвое больше. Оберегать и говорить о проблемах, а еще все эти проблемы решать. Но что-то не ладится. Ее слова у меня землю из-под ног выбивают. Я никогда не думал, что не пройду, даже не предполагал. Как оказалось, в этом направлении есть кому подумать за меня, хоть я и надеялся, что Вика будет верить в меня сильнее, чем я в себя сам. – Чего ты вообще тогда от меня ждала? Я же сразу сказал, что хочу строить военную карьеру.
– Любви ждала, – сжимает руки в кулаки и часто хлопает ресницами, сдерживая слезы. Блядь, как же много в последнее время истерик.
– А это, по-твоему, не любовь? – развожу руками. – Я по первому твоему зову лечу всегда. Цветы, конфеты, подарки – все, что хочешь, твое. И я только рад на тебя все заработанное тратить, ты прекрасно это знаешь. – Встаю и подхожу ближе. Вика сжимается и обхватывает плечи испуганно. Ну это вообще пиздец. Еще не хватало, чтобы она меня боялась. – И готов взять еще большую ответственность, только прошу тебя подождать, когда после отбора все устаканится. У меня останется одна работа, у тебя универ – и все, будем жить припеваючи и спать в одной постели. Ты же ко мне ходишь как к себе домой. В чем тогда проблема?
– Я год уже жду, Егор. И в последние два месяца все стало только хуже.
– Какого ж хера ты тогда ко мне пришла сегодня? – бросаю в сердцах, не понимая, что отталкиваю от себя Тори. Но меня из себя выводят ее слова. Два месяца. Она два месяца все в себе носит, вместо того чтобы сесть и нормально поговорить. По полочкам разложить, что ей нравится, а что нет. Молчит, а потом ревет каждый раз, душу мне своими истериками разрывая.
– Больше не приду, – не сдерживает всхлипа и почти несется в коридор. Подхватывает сумку, влезает в туфли и, не дождавшись меня, уносится прочь, оставляя на тумбочке свой комплект ключей со всеми брелоками, пока я сбиваю кулак о дверцу шкафа.
Три дня я прокручиваю в голове наше прошлое. Три дня думаю, как по-идиотски мы расстались, сумасшедше сильно любив друг друга. На спарринге получаю по ребрам, потому что башкой совсем далеко от части. Я там, с ней, возле кофейни, где мы расстались утром в понедельник.
Сегодня четверг, утром я вернулся с суток, продрых до трех, но так и не перестал думать о Тори. Она мне приснилась, и во сне у нас все было просто замечательно. У настоящих нас, повзрослевших.
Номер ее телефона у меня был еще во вторник, но я держался изо всех сил. Не звонил и не писал. Разглядывал ее фотку в «Телеграме» и влюблялся сильнее. Тори очень красивая стала. Взрослая, уверенная, но все равно нежная. Вбило меня опять в нее, только теперь обратного пути не будет. Если понадобится – отвоюю, своей сделаю. Над ошибками работу проведем и будем вместе, как когда-то хотели.
Что-то мне подсказывает, что не ответит она, даже если я позвоню. А значит, брать надо штурмом. Немного поразмыслив и выработав тактику завоевания Шмелевой, собираюсь и еду к ней, застревая в паре пробок и
