секунду.
– Перерыв. Выпьем чая, – наконец сказал Мидзусима и спрятал секундомер в карман. – Хасэгава-сан, вы молодец. Учитывая все факторы…
– Но для чего всё-таки эти таблетки? Они помогают считать секунды? – предположил Кэнто.
– Именно! Вам интересно, как это связано с игрой, – сказал профессор, поднимаясь. – Вы узнаете правду.
Они выпили по кружке крепкого чёрного чая. Кэнто с нетерпением ожидал объяснений профессора, но тот не спешил и заговорил об Англии и об английской погоде, сравнивая её с Японией. Кэнто пришлось ждать четверть часа, прежде чем разговор вернулся к той теме, которая полностью занимала его разум.
– Так вот, время… – произнёс наконец Мидзусима, и Кэнто замер, внимательно слушая.
– Кто-то из вас считает, что на столе лежат шестнадцать случайных карт. Кто-то считает, что карты подобраны таким образом, что есть некая закономерность. В любом случае, они существуют для вас только в трёх измерениях. Правда, – профессор сделал паузу и посмотрел Кэнто в глаза, от чего тот невольно задержал на секунду дыхание, – правда заключается вот в чём. Если бы вы могли заглянуть под любую из лежащих на столе карт, вы увидели бы, как на её обратной стороне с безумной скоростью сменяют друг друга цифры-изображения. Все четыре с лишним миллиарда! Разные картинки появляются с разной частотой. Это очень сложно! Очень быстро, очень сложно! Но вот вы выбрали карту, прикоснулись к ней. Поток замирает. Та цифра, которая в момент вашего касания оказалась на обратной стороне карты, останется на ней до конца Игры. Карта перевернётся, и вы увидите её.
Некоторое время Кэнто, захваченный речью профессора, сидел и вспоминал собственные партии. Раньше карты были для Кэнто просто картами, кусочками пластика (а может быть, металла, так как некоторые из них холодили руку при прикосновении). Какая-то магия, доступная пришельцам, делала их пригодными для Игры, но всё же они казались объектами вполне земными. Теперь он видел игровой стол иначе. Карты оказались чем-то чужим, пугающим, привычное лицо Игры – маской, скрывающей что-то большое и неподвластное человеку.
– Скажите, профессор, мы поэтому оставляем на входе часы? – спросил Кэнто. – В списке вещей, которые нельзя брать с собой, говорится про часы и про то, что может измерять время…
Мидзусима прищурился, брови его шевельнулись:
– Возможно, возможно. Правда я предполагаю, что течение времени в комнате Игры немного отличается от такового за её пределами, но интервалы есть интервалы, а шкала есть шкала, и наличие точных часов на руке вам помогло бы, – он откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди, – конечно, если вы знаете, что именно измерять.
В тот день они тренировались ещё около часа. В конце результаты Кэнто, до того времени улучшавшиеся, посыпались, и Мидзусима объяснил, что наступило утомление, а действие таблетки, наоборот, закончилось.
Когда пришло время прощаться, Мидзусима вложил в руки Кэнто секундомер и
