ыло дать определение этому опыту, мы бы выбрали для него удивительное слово – «счастье».
История человечества формируется из бесчисленных разнообразных актов мужества и веры. Каждый раз, когда человек отстаивает свой идеал, действует ради блага других или борется с несправедливостью, образуется крошечная волна надежды. Пересекаясь друг с другом, выпущенные из миллиона различных центров энергии и смелости, эти волны создают поток, который способен снести самые могучие стены…
Идеальный человек тоталитарного режима – не убежденный нацист или коммунист, а тот, для кого более не существуют различия между фактом и фикцией (т. е. реальности опыта) и между истиной и ложью (т. е. нормы мысли).
Список действующих лиц
Кодовые имена и оперативные псевдонимы обозначены в книге курсивом. Обычно у агентов существует множество псевдонимов, но для ясности я использовала только наиболее значимые.
Ален = Жорж Дюбуден
Антуан = Филипп де Вомекур (также Готье, майор Сен-Поль)
Арамис = Анри Лассо (также Питер Харратт)
Артю & Огюст = Генри и Альфред Ньютон
Епископ = аббат Робер Алеш (также Рене Мартен)
Боб = Рауль Ле Булико
Карт = Андре Жирар
Селестен = Брайан Стоунхаус
Кристоф = Гилберт Турк
Константин = Жан де Вомекур
Фонкруаз = капитан Генри Чарльз Гиз
Жорж = Жорж Беге
Жевольд = Серж Капальски
Глория = Габриэль Пикабиа
Лукас = Пьер де Вомекур (также Сильвен)
Мари = Вирджиния Холл (также Жермен, Филомена, Николас, Диана, Марсель, Бриджит, Изабелль, Камилла, DFV, Артемида)
Николас = Роберт Буатье (также известный, как Роберт Бурдетт)
Олив = Фрэнсис Басен
Пепен = доктор Жан Руссе
Рене = Виктор Герсон (также Вик)
Софи = Одетта Вилен
Ля Шатт = Матильда Карре (или Виктуар)
Пролог
Франция летела в пропасть. Сгоревшие автомобили, когда-то набитые ценными вещами, стояли, уткнувшись носом в придорожные канавы. На протяжении многих миль недружественной дороги вокруг них были разбросаны ошметки груза: когда-то кем-то любимых кукол, часов, зеркал… Их хозяева, молодые и старые, распластавшись в горячей пыли, стонали или уже не издавали ни звука. Тем не менее, день за днем полчища людей продолжали течь мимо них в нескончаемом потоке голода и истощения, слишком напуганные, чтобы остановиться.
В пути было десять миллионов женщин, детей и стариков. Все они спасались от гитлеровских танков, хлынувших через границу с востока и севера. Целые города вырвали с корнем сами себя в тщетной попытке спастись от нацистского блицкрига, грозившего их поглотить. Можно было услышать лихорадочные разговоры о немецких солдатах, обнажающих торс в ликовании от так легко давшейся победы. Воздух был наполнен криками, дымом и зловонием мертвых. У младенцев не было молока, а старики падали на месте. Лошади, тянущие перегруженные старые фермерские телеги, оседали и рычали в пропитанной потом агонии. Свидетелем этого крупнейшего исхода беженцев за всю историю стала майская французская жара 1940 года.
День за днем сквозь эту толпу прокладывал путь одинокий автомобиль с эффектной молодой женщиной за рулем. У рядового Вирджинии Холл часто заканчивались топливо и лекарства, но несмотря ни на что она двигалась на машине скорой помощи французской армии в направлении все приближающегося врага. Она упорно продолжала движение, даже когда по небу с визгом проносились немецкие «Штуки», сбрасывая пятидесятикилограммовые бомбы на окружающие ее вереницы машин, поджигая их и превращая дороги в испещренное кратерами полотно. Даже когда истребители проносились над верхушками деревьев, расстреливая из пулеметов траншеи, где женщины и дети пытались укрыться от этой кровавой бойни. Даже несмотря на то, что французские солдаты, бросая оружие, дезертировали из военных частей и убегали, некоторые прямо на своих армейских танках. Даже когда ее левое бедро пронзала боль из-за того, что она постоянно жала на педаль сцепления протезом ноги.
Для 34-летней Вирджинии, пережившей столько жестоких отказов, эта миссия стала поворотным моментом в жизни. Она не могла снова потерпеть
