и небезосновательно считают. Им и «Перкунас» не оружие, а так, трубочка для жеваной бумаги. Так что вампиры могут с ними сделать?
Самое время задуматься о том, что он, вообще, знает о вампирах? О фейри – до хрена, больше, чем самому хотелось бы, и, в основном, практика, а не теория. А мертвяки? С ними повоевать почти не пришлось: в Единой Земле тоже преобладали фейри, а на Земле вампиры с людьми сосуществовали довольно мирно. Да и Артур, оказавшись на Земле, изменил к ним отношение. А здесь, в итоге, столкнулся с врагом, о котором, как выяснилось, почти ничего не известно.
– Останетесь здесь, – сказал он Рамиресу, который подошел узнать, что делать дальше. – Я пойду собирать остальных.
– А если опять начнется?
Артур покачал головой:
– Не начнется.
Как будто в опровержение его слов, дверь снова содрогнулась под мощными ударами. Мелисса вздрогнула, попятилась к стойке. Ольга и Алла многозначительно на нее посмотрели, мол, вот, а ты хотела эту дверь открыть. Алла-то ладно, но Ольга и сама бежала к той же двери. С той же целью. Вот кто их поймет, этих женщин?
Артур закрыл глаза, выкинул из головы женщин, недоумение, удары в дверь, вопросы насчет вампиров… ничего не важно, ничего не имеет значения, потому что единственное настоящее – это то, что происходит сейчас.
Он попросил помощи и услышал ответ.
* * *
В тусклом свете аварийных ламп сияние было ясным, такого насыщенного золотого цвета, что казалось теплым, как…
Как что?
Ни у кого из собравшихся в холле людей не нашлось ответа на этот вопрос, но все они переглянулись, недоуменно и ищуще, потому что слово требовало, чтоб его произнесли. Его не было, этого слова. Никто здесь не знал его. Но золотой свет, разлившийся от склонившего голову Артура, заставлял людей снова и снова мучительно перебирать все, что они помнили ясного, яркого, живого… перебирать бесполезно и бессмысленно, потому что они не знали солнца, никогда не видели ни звезд, ни синего неба, ни ярких радуг. Это было больно, искать и не находить, это было почти мучительно. Если бы Артур знал, что чувствуют, глядя на него, спасенные им люди, он был бы доволен. Потому что вот так: искать, не находить, но искать снова и снова, пока, в конце концов, не случится невозможное – так начинается путь к Богу. Но Артур просто молился, просто просил защитить тех, кто ему доверился. Это сильные люди, сильные и смелые, они помогают друг другу в беде, они готовы драться за себя. Хорошие люди. Они не знают Бога, но Бог все знает о них.
* * *
Дальше было проще. Наваждение пропало, постояльцы обнаруживали себя в темноте, но, по крайней мере, в знакомой обстановке. Никаких стен, никто не замурован заживо, вот двери в коридор, вот перепуганные, но целые и невредимые соседи в коридорах. Рамирес и оба Нагаревых, отец и сын, пошли по мотелю, объяснять, что происходит, успокаивать. В темноте
