стояла на подоконнике.
– Мягкие игрушки куда-то уходят, – сказала она, – самое время посмотреть, что у них там.
– Вот ещё, – сказала кукла Аглая, – стану я туфли пачкать.
Туфельки у неё и правда были очень красивые, обтянутые блестящей парчой, на высоком каблуке.
– А я бы посмотрела, – сказала Колдунья.
– Да пусть идут, куда угодно, перепачкаются, исцарапаются колючками, в воду упадут, – перечислила опасности, подстерегающие друзей, кукла Аглая.
– Я всё-таки посмотрю, что у них, – сказала Колдунья.
Аглая сказала, что ей нет дела до мягких игрушек, и что Колдунья уделяет им слишком много внимания.
– Тебе нет дела, а нашей девочке есть дело, – сказала Колдунья.
Аглая задумалась. Она заметила, что Нина и правда реже стала играть с ней и Колдуньей. И новое платье девочка Аглае не принесла.
– Неужели девочка шьет не платье для меня, а что-то другое? – засомневалась Аглая.
– Я же тебе об этом и говорю, давай проверим, – сказала Колдунья.
Куклы добрались до рабочего столика девочки и её мамы. Аглая и Колдунья вскарабкались на кресло. На столе лежали выкройки желтого и серого цвета.
– Это не похоже на платье, – сказала кукла Аглая.
– Это похоже на лапы, хвосты и спинки. Здесь кого-то шьют, – сказала Колдунья, – и через несколько дней мы увидим, кого именно. Мягких игрушек станет ещё больше. Скорее пойдём и посмотрим, что у них в саду.
Аглая надела дорожный костюм. Не ходить же по кустам и траве в нарядном платье. Аглая спрятала волосы под дорожную шляпу, чтобы не растрепались. Колдунье особо не во что было переодеться Она надела фиолетовый плащ, взяла сумку для трав. Практичная Колдунья решила сделать несколько дел сразу: разузнать о мягких игрушках, и собрать что-нибудь нужное для колдовства или дома, в хозяйстве всё пригодится. Возможность выйти из дома предоставляется не каждый день, тем более, в компании, – приходится гулять всё одной, да одной. Колдунья чувствовала себя одинокой. Вдвоём идти всегда веселее.
Ворс ковра был густой, как трава. Ножки стола и стульев казались куклам высокими, как деревья. Куклы оглянулись на старинную радиолу. Её клавиши виделись им зубами, круглые ручки – глазами. У радиолы, считай, было лицо, и не понять, улыбалась она или скалилась издалека, то ли одобряла поход кукол, то ли предупреждала, чтобы никуда не ходили.
– В саду жуки, – капризничала Аглая.
Как-то в комнату залетел блестящий и зеленый жук. Он влетел в домик Аглаи. Жук испугался, заблудился. Он боялся комнат так же, как Аглая боялась сада, улицы, а может, ещё больше, потому что кукла знала, где вход, а жук не знал. Любой ребенок и кукла могут подняться, если упадут на спину, а жуку трудно перевернуться. Тот жук, залетевший в домик к Аглае, как раз шлепнулся на спину и лежал, размахивая шестью мохнатыми лапками. Аглая закатила в ужасе голубые глаза.
– Он
