поживает ваша супруга? – осведомился граф у фермера. – Вы поистине обеспокоили меня сообщением о ее здравии. Надеюсь, она все же найдет в себе жизненные силы?
– Анна немного захворала, это верно. Но на все воля божья, надеюсь, в скором времени она поправится. Тяжеловато без нее за хозяйством ходить.
– А ваши красавицы дочки вам совсем не помогают? – спросил граф, бросив взгляд на двух статных барышень, как следует принарядившихся к сегодняшнему дню, да с таким усердием, что скорее их можно было бы выдать за графских дочек, а Ровену, привыкшую к скромным платьям – за фермершу.
– Бог с вами, ваша милость! Посмотрите на них. Разве их заставишь заняться чем-нибудь по дому, этаких белоручек! Жена мне запрещает их беспокоить. Говорит, не для того мы отсылали их учиться, чтобы затем заниматься неблагодарным и тяжелым крестьянским трудом. Хотя бы может они составят усладу родителям в удачном замужестве!
Старый фермер прекрасно знал, кому на самом деле предназначались слова, для этого необязательно было смотреть на Максима. Юноша же вздрогнул при этих словах и лицо его накрыла мрачная маска.
Ровена тоже мельком глянула на него, ей так захотелось поддержать его и поговорить с ним как в старые времена. Но она не знала, представится ли ей нынче возможность остаться с ним наедине.
Гости прошли в просторный холл, где их ожидала фермерша, расположившись на канапе, стараясь придать своему лицу мало-мальскую радость и должно поприветствовать гостей.
Итак, началась беседа. Фермер уселся подле своей жены. Девочки прильнули к Ровене с двух сторон, не выпуская ее рук из своих ручек. Максим расположился один, поодаль на маленьком пуфике, в своем мрачном молчании.
Речь пошла о делах на ферме, об урожае и прибыли – любимая тема каждого добросовестного крестьянина. Позже подали обед. После обеда молодые попросились прогуляться к берегу реки, а двое мужчин удалились в сад покурить сигары и поговорить о делах.
Погода выдалась чудесная, хотя ветер все еще сохранял весеннюю свежесть и грозил забраться под одежду, принеся особенно беспечным простуду.
Две сестры все еще не желали расставаться с ручками Ровены, радостно сжимая их в своих ладошках. Им льстил тот факт, что сама дочь графа является их подругой детства и что они до сих пор могут выражать ей свою любовь и привязанность, которую они и стремились дарить ей совершенно искренне, но не без тени удовлетворенной лести. Девушки щебетали без умолку, тем самым не давая своему братцу вставить ни слова. Он, в общем-то, и не старался, лишь улыбаясь время от времени и отвечая на вопросы, если те адресовались именно ему. Вот компания, наконец, достигла берега небольшой речушки, что неспешно несла свои воды меж невысокого кустарника и мха. Фермерские дочки, в своих тяжелых, плотных нарядах уже успели притомиться и изъявили дружное желание отдохнуть, а Максим, заранее прихватив с собой удочку, заявил, что собирается
