кивнул Францев, – я тогда оперативником был. Всякие тогда бывали пирамиды. Берем мы преступника: на нем печатей ставить негде – столько судимостей, и задерживаем мы его после долгой работы при подготовке им очередного преступления. А потом суд его отпускает под подписку. Я начальнику говорю, что, мол, такое? А он мне в ответ: так, значит, надо. А кому надо? Я к начальству по этому поводу… Раз, другой… Ну ладно, не буду подробности. И вот на обыске у одного барыги куртку снял и на вешалку повесил, потому что жарко было в квартире. А потом руководитель оперативно-следственной группы подзывает меня: «Майор Францев, покажите ваши карманы!» Я с чистой совестью вывернул, а у меня там пачка пятитысячных – и все это на глазах понятых… Естественно, меня вызвали на следующий день к начальству и приказали писать заявление о переводе, мол, не справляюсь с тяжелыми условиями службы. Хотели вообще выгнать, но, видать, пожалели: у меня за все годы ни одного взыскания, только благодарности. Звание майора сохранили – и на том спасибо. Предложили пойти служить участковым в любой район, потому что их всегда не хватает. Согласился, с условием, что будет предоставлена служебная жилплощадь. Такая нашлась как раз в Ветрогорске, вот с той поры я здесь.
– А кто тебя подставил, кто деньги в карман подкинул – с ним что? – поинтересовался Егоров.
– Подполковник Рюхин. Он через полгода ушел из управления по борьбе с бандитизмом. Был начальником подотдела, и его подчиненные почему-то героически брали шелупонь всякую, а лидеры преступных сообществ даже не скрывались, в открытую жили, по клубам тусовались. А Рюхин стал соучредителем торгово-развлекательного комплекса и по совместительству заведовал там безопасностью. Потом, по слухам, свалил в Хорватию и теперь владеет там небольшим отелем на побережье. А я по ночам офисы охранял, чтобы было на что личный автомобиль заправить…
– Может, не надо воспоминаний? – остановил Николая подполковник юстиции. – Все сотрудники органов на своих участках выполняли свою работу с честью.
– Наш клуб менты тоже посещали, – вспомнила Люба, – но мы их всех в лицо знали, да они и не скрывались. И даже предупреждали руководство, если готовилась какая-то акция по задержанию наркодилеров. Был как-то случай…
– Давайте вернемся к нашей теме, – не дал ей договорить Егоров. – О чем мы беседовали? Сбили вы меня с мысли.
– Говорили о бывшей жене Дробышева и ее новом муже, – подсказал участковый.
Следователь кивнул, пытаясь вспомнить, на чем прервался разговор.
– Итак, – наконец произнес он, – сами-то как считаете, могут ли быть причастны к убийству гражданина Дробышева его бывшая жена и ее новый муж?
– С чего вы так решили? – удивилась Люба. – Это вы там делайте выводы, а я только рассказала, что знала. Я же говорю, что с Эдиком близкого знакомства не водила и, что там у него с кем было, мне неведомо. А Ларочка не способна ни в коем случае: она симпатичная молодая женщина – сама
