четвёртый осуждался только за разбой и оправдывался в убийстве, которого не совершал, – устроили драку. Причём, последнего из перечисленных били первые двое, а третий вжался в угол клетки так, как это он сделал при убийстве трёх лиц. Конвой смог вмешаться и пресечь грубое нарушение порядка только в перерыве, когда по распоряжению судьи все присутствующие немедленно покинули зал судебного заседания.
В другой раз в не тесной клетке при провозглашении автором приговора[3] одна из двух женщин, осуждавшихся на длительные сроки лишения свободы за разбой и убийство третьей женщины, на глазах публики, находившейся в зале судебного заседания, в том числе журналистов и телевидения, сняла с себя всю одежду. Никак не повлияв на судью и не сорвав заключительную процедуру уголовного правосудия, она растерянно оделась и печально дослушала суровый приговор.
К слову, Акулова, с первой минуты судебного разбирательства, пытаясь хоть как-то доминировать, использовала в свою защиту все процессуальные возможности и не процессуальные уловки. А после неудачных попыток жаловалась на судью, что он не идёт у неё на поводу. Как могла, она, путаясь и с трудом читая «дремучий» текст, использовала записи, подготовленные в результате коллективного творчества в камере следственного изолятора. В конце концов, от Акуловой все устали и обращали внимание на её инициативы только тогда, когда этого требовал закон. Способом существования этой женщины-убийцы являлись манипуляции и агрессия, а главной губившей её страстью, вернее, совокупностью страстей, была злая похоть. Но, как гласит народная мудрость: «сколько верёвочке ни виться, а конец будет».
Обмороки, голодовки, носилки, капельницы и тому подобные случаи, когда участие врача являлось обязательным с целью исключить имитацию или немедленно оказать необходимую квалифицированную медицинскую помощь, нередко происходили в практике отдельно взятого судьи.
Так и в случае с Сергеевым, судья объявил перерыв и вызвал «Скорую помощь», которая на удивление оказалась очень скорой медицинской помощью. Получив медицинские документы о том, что подсудимые по состоянию своего здоровья могут участвовать в судебном заседании, суд продолжил слушать дело.
Панина уточнила, что у неё был нож с узким клинком и зелёной пластмассовой ручкой, которым она два раза ударила в бок лежащего на земле Быковского. Сергеев пинал Быковского ногами по спине. После убийства Быковского она закинула свой нож в палисадник, а психопат[4] Андреев, выбежав на улицу с топором, грозился убить следующего. Труп Быковского остался на месте его убийства, а они вернулись в дом, где Андреев предлагал ей «взять» убийство Быковского на себя.
Мотив своих действий Панина объяснила возникшей в драке личной неприязнью к Быковскому, которую, по её мнению, испытывали к Быковскому также Андреев и Сергеев.
Сергеев виновным себя не признал и дать показания отказался, а Андреев
В практике отдельно взятого судьи этот приговор оказался 600-м.
Согласно заключению судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы.
