оставил на месте; даже и говорить не стоило, что «будущей памятью прошлого тела ему (настоящему телу) – прямо-таки «захотело» немедленно (как Венечке Ерофееву) выпить.
Для оного «нужного дела» ему (рьяному телу) предстояло всего лишь спуститься к весне. Той самой (едва-едва) – на-глядной весне: забыв о том, что настоящая весна (повсеместное воскресение из мёртвых) – не-наглядна; то есть – ему попросту захотелось невысоко грехопасть.
А в это время на мониторе (в ленте фейсбука) вдруг мелькнула новость, позволяющая с некоторой точностью определить время, в которое мой Перельман оказывался вброшен (мы же понимаем, что «весна» – не более чем термин: в этом мире словно бы нет весны: настолько она – повсеместна и постоянна, что не оставила места всем остальным именованиям времён).
На экране монитора мелькнула строка: «Огонь Олимпиады зажжёт Кабаева! А что ты сделал для своей девушки?» Это был распространённый в то время «фейк»: Алина – любимая женщина моего Президента; слава Богу, Николая Перельмана не интересуют сплетни полусвета: ему необходим весь свет.
Зато(!) – теперь определилась временная точка отсчёта. Всё потому, что на экране мелькнул некий креативный плакатик. Всё потому, что надпись на нём не стиралась ровно на столько времени, чтобы к себе привлечь.
Чтобы стало понятно, на что намекает данная речь.
Душа Перельмана – ведать не ведала, что перед «глазами её души» явлен всего лишь политический анекдот; но – разве одно человеческое сознание другого человеческого сознания (даже и в бытовой похабщине) не поймёт?
Даже так: немедленно переврав (превратив или оборотив) трагедию (или счастье) чужой души в снисходительный (аки падшие души) человеческий анекдот; ну и что? Сам по себе Перельман мог бы и даже не знать имени предполагаемой любовницы нашего Президента.
Но лента фейсбука тотчас ему всё-всё растолковала про откровенный (креативно-глумливый) смысл сего любовного мадригала. Подарив некую точку отсчёта: даже он – знал, что нынешняя (тогдашняя) Олимпиада в России является зимней.
Что Кабаева занималась художественной гимнастикой! При этих словах словно бы материализовалось сброшенное трико в инее (бред полных – из давних видений ледяной преисподней); он смахнул курсором этот «фейк».
А так же: даже он – знал, что сейчас за его окном (его личной вселенной) – как бы зима или даже предзимье; мы (все) – так и живём: «выходя в замерзающий мир».
То есть даже из политических глупостей ленты фейсбука возможно было извлекать некие для себя дивиденды: Перельман осознал конкретный момент своего появления в данной реальности.
Итак, перед ним возник вопрос: а что ты сделал для своей девушки?
Даже не столь масштабное (аки мой Президент): выставить её напоказ всему миру; кстати – не затем ли, чтобы показать свою над реальностью власть? Разумеется, тебе не это нужно; но! Каково (доподлинно адово) искушение: и «такое» – возмочь. Человеческое, слишком человеческое.
Что
