style="font-size:15px;"> – Время уходит, – напомнил Зорн.
Не тяни, другими словами.
Киран повернул ручку, толкнул дверь и вошел в комнату, борясь с унынием, которое обрушивалось на него всякий раз, когда он позволял себе думать о долгой болезни матери.
На сей раз он вспомнил еще и Алексис, размышляющую вслух о цене одеяла.
Если и было что-то, способное поставить Кирана на колени, так это воспоминание об огромных грустных глазах детей в больнице Голуэя. Вид их страданий, их крошечных хрупких тел останется с ним навеки.
Он стиснул зубы, борясь с болью.
Он мало что мог сделать для них или их родителей, боясь вызвать недовольство местного руководства. Мало что. Почти ничего. Он верил в карму; его сосуд, наверное, практически пуст.
Самое меньшее, что он мог сделать, это купить хорошее теплое одеяло для больного ребенка, даже если этот «ребенок» на самом деле подросток. Так, по крайней мере, указано в досье. Парню сейчас пятнадцать, и он страдает неизлечимой болезнью, поражающей один процент магов. Очевидно, с Алексис живет также девочка-подросток, не-маг. Он не смог это проверить, но в этом и не было необходимости. Он видел страх и печаль на лице Алексис, когда она упомянула о ребенке. Точно такой же взгляд он видел в зеркале на протяжении тех лет, когда его мать угасала у него на глазах.
Он готов был пойти на все, лишь бы избавиться от этих воспоминаний.
– Полубог Киран, как мило с вашей стороны навестить…
Низкий хрипловатый голос вывел Кирана из задумчивости. Он не успел даже указать Зорну на нестыковку: магистрат знал о подопечных Алексис, но не о ее мощной опасной магии. Что-то все еще не складывалось…
– Полубог Киран.
Киран обнаружил, что стоит перед женщиной средних лет, сидящей по ту сторону прямоугольного стола. Локтями она упиралась в столешницу. На негусто иссеченном морщинами лице играла улыбка.
– Да, – сказал он и сделал два шага к пустому кожаному креслу перед ней.
– Приветствую вас. – Улыбка ее расширилась, глаза заблестели. – Я Ясна. Садитесь, пожалуйста.
Парни покинули комнату, хотя Зорн, прежде чем прикрыть дверь, смерил Кирана критическим взглядом.
Он остался наедине с ясновидящей… и, возможно, со своей матерью.
Киран сглотнул, и в тишине комнаты это прозвучало очень громко.
– Итак, давайте уточним, – Ясна повела рукой, коснувшись колоды карт Таро, лежащей справа от нее. Слева застыли колокольчики, на каждом из которых было что-то начертано. По обе стороны стола горели свечи разных цветов и размеров, источая различные запахи. – Вы узнали о том, что ваша мать задержалась в этом мире, от Оракула?
– От Говорящей с Призраками, такой же, как ты. Ее услуги были подарком. Мимолетной забавой.
– Но она услышала голос вашей матери.
Знакомая тяжесть сдавила грудь. Хотя он и просил Зорна ввести ясновидящую в курс дела перед тем, как назначать встречу,
